Штурмовой удар

Савицкий Георгий

А, что? Наши летят?

А черт его знает, — ответил Сергей.

Егор взял лежавший рядом бинокль и стал наблюдать за самолетами.

Черт! — воскликнул он. — По-моему один из них горит!

Теперь уже невооруженным глазом можно было различить тонкую полоску дыма, тянущуюся за одним из крылатых силуэтов.

Может, это форсаж, — неуверенно предположил Сергей.

Какой там форсаж! Сам посмотри, — Савицкий протянул другу бинокль.

Да, действительно, — согласился с ним Серега. — Кого-то из наших подбили.

А поврежденный самолет, неуклюже раскачиваясь, заходил на посадку. Над ним делал круги второй самолет, вероятно, его ведомый.

Это не наши. Это афганцы, — напряженно сказал Егор. — Су-22.

Заходящий

на посадку самолет имел опознавательные знаки и камуфляж афганских ВВС. Вот он снизился, выпустил шасси, поползли закрылки и почти сразу же остановились. Самолет качнулся, задрал нос, но потом выровнялся. Было видно, что летчику очень трудно удерживать многотонную машину под контролем. Посадочная скорость была все еще высока, не сработали закрылки, а земля неумолимо приближалась. Остались считанные метры высоты — все затаили дыхание… Касание! Хлопнул, раскрывшись, тормозной парашют. Самолет подпрыгнул и ударился всеми тремя точками о бетон. Правая стойка шасси разлетается вдребезги, едкий дым горящих тормозных колодок и резины пневматиков смешивается с дымом, сочащимся из пробоин. Самолет заносит, он падает на крыло, подламывается носовая стойка. Самолет ударяется воздухозаборником, летят какие-то куски металла, обломки. Хорошо, что выключен двигатель. Вздымая тучи пыли, самолет с диким скрежетом прополз несколько метров по бетону и замер. В разом наступившей тишине гулко хлопает пиропатрон, падает, блеснув на солнце, аварийно сброшенный фонарь. К распластанному на бетоне самолету, опасливо пригибаясь, подбежали люди. Они едва успели вытащить из кабины раненого пилота — взорвались бензобаки. Яркая вспышка пламени разорвала фюзеляж надвое. Во все стороны разлетаются горящие обломки. Лишь по счастливой случайности они не попадают в вертолеты, расположенные на стоянке. Пламя расползлось по бетонке, аэродромная пожарная машина забивает его пеной из гидропушки, отдельные очаги люди стали тушить огнетушителями, пожарная команда заливала пламя водой из брандспойтов. Ожила аэродромная трансляция:

Всем пилотам, кроме дежурной пары, собраться на КП.

Летчики побежали на командный пункт. Там собрались все офицеры эскадрильи и гарнизона, свободные от дежурства. Возле стола майора Боровика сидел пилот-афганец, весь перемотанный бинтами, как египетская мумия. На смуглом лице белели пластыри, закрывающие ожоги. Он что-то говорил майору, общаясь через офицера-таджика. Майор Боровик поднялся из-за стола и подошел к собравшимся офицерам.

Товарищи, звено майора Мухаммеда Али было атаковано в воздушном пространстве Пакистана, куда они залетели после бомбо-штурмового удара, потеряв ориентировку. В результате атаки сбито два истребителя-бомбардировщика Су-22, один пилот погиб, второй катапультировался. Третий самолет только что разбился при вынужденной посадке, вы все это видели. А теперь самое главное — афганские самолеты были атакованы истребителем F-16 ВВС Пакистана.

В помещении командного пункта повисла тягостная тишина. Все понимали, что защититься от новейшего американского истребителя практически невозможно. Он обладал подавляющим техническим превосходством над всеми типами летательных аппаратов ВВС Сороковой армии и авиации Афганистана.

В связи с этим приказываю, — продолжил майор. — Экипажам самолетов и вертолетов усилить бдительность в воздухе. Расчетам зенитных установок ЗУ-23–2 и зенитных самоходных установок ЗСУ-23–4 «Шилка» принять меры по усилению боеготовности. Сами установки передислоцировать на позиции, обеспечивающие более эффективный огонь по воздушным целям. То же касается и расчетов зенитных пулеметов. Позиции замаскировать. Экипажам «Шилок» для прицеливания использовать только оптические системы наведения, я повторяю — только оптические! Радиолокационный прицел не использовать ни в коем случае! Есть возможность использования против нас противорадиолокационных ракет типа AGM-65 «Шрайк». Как это было во Вьетнаме. И еще одна неприятная новость. Вы, наверное, уже

догадались, о чем идет речь?

Товарищ майор, но нас же тогда «духи» посбивают… — начал, было, Егор.

Савицкий, ты меня правильно понял. И, тем не менее, — категоричным тоном продолжил майор. — Всем экипажам самолетов и вертолетов с этого дня вместе с тепловыми ловушками ложные цели с дипольными отражателями для защиты от ракет класса 'воздух-воздух с радиолокационной головкой самонаведения. Будете снаряжать их через один. Начальникам ТЭЧ[5] и ИАС[6] обеспечить выполнение приказа. Начснабу обеспечить подвоз пиропатронов-ложных целей. Тихо! — повысил голос командир. — Я понимаю, что придется брать меньше тепловых ловушек. Но это необходимая мера безопасности.

А если накрыть место дислокации этих F-16, высказал «умную» мысль Егор.

Ты собираешься бомбить Пешавар? — с сарказмом в голосе спросил майор Боровик.

Офицеры засмеялись.

Никак нет.

Кроме того, надо обновить полевые укрытия — окопы и щели, — слова майора вызвали приглушенные смешки у офицеров.

Совещание продолжалось еще некоторое время, потом офицеры направились каждый по своим делам.

Эй, ребята, подождите, я сейчас. Мне на минутку отлучиться надо, — сказал Ромка Фатеев, лейтенант-оператор из экипажа Ми-24.

Ромка ты куда?

К медсестричкам, щели обновлять, — ехидно пояснил Егор.

Пилоты дружно зареготали.

День прошел относительно спокойно, а вечером после полетов обсуждали создавшуюся ситуацию и приказ майора Боровика. В столовую, где собрались пилоты, вошел посыльный из штаба.

Штурмовик Егора обещали восстановить к полудню, но у техников возникли непредвиденные трудности с маслосистемой. Поэтому, когда приказали вылетать на разведку, Егор решил лететь на машине Сергея.

Он подошел к штурмовику и уже стал взбираться по стремянке в кабину. Рядом с самолетом суетился техник Сергея, Леша Стрельников. Подъехал «Урал» с аэродромным пусковым агрегатом. Лешка потянул кабель к специальному электроразъему на гондоле левого двигателя. Вокруг царила обычная деловая суета аэродрома.

Внезапно относительный покой раннего утра разорвал грохот реактивного двигателя. Появившись из слепящих лучей утреннего солнца, неизвестный самолет стремительно спикировал на летное поле и открыл огонь по вертолетам на стоянках возле взлетно-посадочной полосы. Винтокрылые машины, сразу же вспыхнули, и скрылись в облаках взрывов. В воздухе засвистели осколки и обломки искореженной техники. Из пламени выбегали горящие люди и падали на землю. Отовсюду слышались крики, вопли и стоны раненых, обожженных и умирающих людей.

Воздух! Воздух! Нас бомбят!

Завыла сирена общей тревоги.

Егор, уже перебросивший ногу через борт кабины штурмовика, совершил гигантский прыжок и скатился со стремянки. Он мгновенно бросился на землю: сработали вскормленные войной рефлексы. Но, падая, летчик все-таки успел разглядеть его…

Остроносый, с плавный, изящный, будто зализанный скоростями силуэт, кажущийся хрупким изгиб высокого киля. Выпуклый каплевидный фонарь кабины сверкнул в лучах солнца. Под фюзеляжем находился овальный воздухозаборник. Плавно очерченные стреловидные крылья оканчивались пилонами, на которых находились ракеты ближнего боя.

Взгляд Егора ухватил эту картинку сразу, целиком за какие-то миллисекунды. Силуэт истребителя, взмывающего после смертельной атаки, отпечатался на сетчатке глаз летчика. Это был F-16 ВВС Пакистана. Вдогонку ему вразнобой ударили зенитки. Пилот легко ушел от их трасс и обрушился на позиции зенитчиков. Огонь шестиствольной пушки «Вулкан» был страшен. Вихрь огня и обломков взметнулись на месте одной из спаренных зенитных пушек. Трасса снарядов наискось перечеркнула дорогу и врезалась в стоящую на позиции «Шилку». Яркая вспышка взрыва разорвала корпус зенитной самоходки. На потоке пламени взлетела вверх искореженная широкая и плоская башня. Взрывной волной выбросило наружу ошметки человеческих тел.