Штурмуя Лапуту
Шрифт:
Штурвальный уже привык к слегка заумным формулировкам, «Еху» пополз выше, идя вслед еще невидимому, но близкому знаменитому острову.
К Лапуте подошли вовремя — остров окутывал предвечерний сумрак, высаживаться можно незамедлительно, как только окончательно стемнеет, традициям контрабандного дела это не противоречит.
Вообще Лапута производила сильное впечатление: этакая крутая, почти рукотворная многоярусная летучая гора, постепенно зажигающая огни в домах, университетских корпусах и бесчисленных лабораториях. Холодно и алмазно мерцал
— Готовим проездные документы, оружие, концентрируемся! — распоряжалась Лоуд. — Понятно, мы все расслабились, отвыкли, но научная цивилизация, это вам серьезно и бюрократично, тут не шутят.
Лапута действительно несколько пугала — для стандартных «линз» остров был уж очень огромен. Понятно, внешние размеры достаточно обманчивы, реальный масштаб линзового мира обычно не совпадает с первым визуальным впечатлением. Но всё равно — этакая пафосная гора, тут смутишься.
Укс посмотрел на подругу — Фунтик пыталась улыбаться, но ей явно было не по себе. Девушку тянуло потрогать спрятанный на ноге пистолет.
— Не волнуйся. Если нужно, Профессор и сама еще та бюрократка, справимся.
Фунтик вздохнула:
— Не сомневаюсь. Но на «Еху» ходить мне нравилось, особенно когда мы почистились.
— Ну и хорошо. Это не последний твой борт, попутешествуешь еще неспешно и с чувством, — заверил пилот.
Фунтик на миг прижалась лбом к пилотской груди, тут же отстранилась, маленькая и стойкая, как кровельный гвоздик.
Опытный Тощий единственную островную гавань знал хорошо — подвел шлюп к причалу аккуратно. Уже стемнело, горел на столбе единственный фонарь, встречающих было не то что много — вообще никого. Пришлось прыгать на настил и самим закреплять тросы.
— Там контор, — указал Тощий, пиная-проверяя швартовый. — Всем идти мочь. Тут, на пристань, у них не воровать.
— Да подождут, пока разгрузится борт, уж потом, без спешки растащат, — подтвердила Лоуд. — Тут с такелажниками и грузчиками угадывается очевидная проблема.
Лже-капитан сунула под мышку папку с судовыми документами, и пара достойных кривоногих представителей старой команды «Еху» возглавила строй, двинувшийся к портовой конторе.
Пересекли пустынную пристань, от города крепко пахло какой-то лабораторной химией, горелой бумагой и плохим кофе. Распахнулась дверь конторы, вышел странный тип в расстегнутой форменной куртке и строевых шароварах, похожих на заношенные кальсоны.
— «Еху», что ли?
— А кто еще? — удивилась лже-капитан.
— Да, больше некому, — признал меланхоличный конторский служащий. — Что, мне секретаря извещать?
— Извещай. У нас все скоропортящееся, немедленной разгрузки требует. Понял, эйтиморд?
— Грубые вы. Дремучие. Поспешливые, — печально сообщил служащий и удалился.
Знающий здешние порядки Тощий сел на скамью у стены, остальные путешественники последовали его примеру.
— Что ж, как говорится, в чужой универ со своим лекционным
Путешественники успели обсудить экологическую обстановку Лапуты, видимо, не очень полезную для здоровья, и полное здешнее отсутствие заведений общепита. В последние дни из запасов провизии на борту «Еху» оставалась в основном бочечная свекла, хотелось чуть разнообразить ужин.
Наконец в конторе завозились, высунулся служащий:
— Господин капитан может войти. Остальные тоже могут.
В конторе горела и подмаргивала штучно-дутая электрическая лампочка, за огромным канцелярским столом сидел некто в криво застегнутом мундире и треуголке, внимательно изучал огромный документ.
— Господин секретарь третьей степени! — громко воззвал служащий. — Сюда смотрите! «Еху» в порту!
Призывы были тщетны — секретарь не поднимал головы.
Вообще-то в его руках был не совсем документ. Но Уксу прежде не доводилось видеть таких огромных кроссвордов: тысяч в пять слов, не меньше.
— Господин секретарь! — служитель цыкнул зубом и пошел к начальству.
Процедура оказалась проста: служитель снял с начальника шляпу и крепко двинул по затылку короткой палкой, смягченной каучуковым пузырем со спрятанной внутри погремушкой. Секретарь третьей степени встрепенулся, подождал, когда ему наденут-вернут шляпу, и деловым тоном провозгласил:
— Лапута вас приветствует! Кто, с какой целью, груз?
— «Еху». Цели и груз стандартны. Наркотиков и порнографии на борту не имеем, — немедля отрапортовала Лоуд.
— Опять не имеете? — вздохнул секретарь третьей степени и потянулся к кроссворду. — Тогда разгружайтесь. Утром в казначейство сходите, вас оформят.
— Господин секретарь, а известить охрану?! — завопил служитель. — Без них теперь нельзя.
Поздно — начальство уже углубилось в кроссворд.
Служитель проделал уже знакомую операцию, контора огласилась звонким тарахтением ударной погремушки по секретарскому загривку — нельзя сказать, что взбадривающее орудие выглядело особо тяжелым и разящим, но соприкосновение явно было ощутимым.
— Лапута вас приветствует! — незамедлительно отреагировал секретарь третьей степени. — Э? Вы же «Еху»? Почему повторно?
— Потому что вы в охрану не телефонировали, — пояснил резвый подчиненный.
— А почему мне не напомнили? — возмутился секретарь. — Давайте аппарат.
Служащий покрутил ручку, подал тяжелый аппарат и слуховой рожок начальству.
— «Еху» прибыл. Проверяйте и доложите секретарь-коменданту, — сказал в рожок телефона секретарь и немедля уткнулся в кроссворд.
Приезжие вопросительно глянули на более адекватного служителя:
— Новые порядки, — многозначительно пояснил тот. — Введено Особое Положение, создана Особая Пограничная Стража, теперь без личного разрешения Особого Коменданта передвижение иностранцев по острову запрещено.
Укс не очень удивился — учитывая последние вводные, что-то вроде этого и предполагалось.
— Эт, теперь разгрузку ваша делать? — поразмыслив, предположил весьма окрепший мозгом Тощий.
Служитель тоже задумался, и сказал: