Штык и вера

Волков Алексей Алексеевич

– Господин поручик! – тон Аргамакова стал официальным. – Доложите начальнику штаба о зачислении вас в отряд с назначением… – полковник несколько помялся, потом вспомнил кое-что из рассказов прежних сослуживцев, – …в пулеметную роту. Выступление в поход через четверть часа. Торопитесь.

– Разрешите идти?

– Идите. – Роли хозяина и гостя переменились, но чего не бывает на свете?

И снова, бодря души и призывая к подвигам, грянул Егерский марш. Четко печатая шаг,

двинулись роты, загарцевала кавалерия, стронулись с места орудия, повозки, машины… Скоро люди рассядутся по подводам, движение пойдет быстрее, но пока, пока…

Поселяне должны воочию видеть силу, знать, что она есть, что еще не все рухнуло в мире. И не важно, что стройные колонны скрываются за горизонтом. Это их обязанность, их долг идти туда, куда зовут трубы. И долго еще будет звучать в сердцах остающихся бравурный вечно молодой марш…

Сюрприз ждал Аргамакова уже в пути. Первое время полковник двигался то вместе с головной ротой, то втроем с начальником штаба и Дзелковским, уже зачисленным в пулеметчики, но одновременно исполняющим обязанности проводника. Прикидывали время движения, пытались предугадать возможные задержки – словом, занимались текущим делом.

Рысящий вдоль колонны кавалерист вначале не привлек особого внимания. С донесениями ездят намного быстрее. Лишь мельком глянули, что кавалерист молод, принадлежит к записавшимся в отряд в качестве вольноопределяющихся гимназистам, и вновь занялись обсуждениями.

Но вольнопер приблизился, вскинул руку под козырек, бодро бросил:

– От доктора Барталова. Разрешите доложить!

Офицеры переглянулись. Обычно на марше Барталов не давал о себе знать, а тут не просто решил подать весть, а еще использовал подвернувшегося солдата.

– Докладывайте.

По лицу юноши блуждала немного шалая улыбка, хотя в остальном он вовсю старался следовать уставу.

– Господин доктор просят вас прибыть в госпиталь. Говорит, что это очень важно.

– Хорошо, буду, – кивнул Аргамаков. Когда же кавалерист развернул коня, тихо сказал Канцевичу: – Странно. Что-то это совсем непохоже на Павла Петровича.

Но раз непохоже, то надо тем более разобраться в причинах. Аргамаков окликнул ехавшего неподалеку Коршунова и пересел на своего коня.

Вдвоем с вестовым они неспешной рысью проехали навстречу растянувшейся колонне. Люди вольготно расположились на повозках. Кто-то, пользуясь случаем, дремал впрок, кто-то неспешно беседовал, словом, марш как марш.

Барталов ехал в своей бричке чуть впереди госпиталя, и вид у доктора был несколько сконфуженный и рассерженный одновременно.

– Что у вас, Павел Петрович? – спросил Аргамаков, наклоняясь с седла.

– У меня пополнение, – буркнул доктор. – Согласно вашему приказу.

– Какому приказу? – удивился Аргамаков.

Доктор посмотрел на него с укоризной:

– И вы еще

спрашиваете?

– Давайте объяснимся, Павел Петрович. Никакого приказа, касающегося госпиталя, я не отдавал. И потом, что за пополнение?

– А племянницы?

– Какие племянницы? – И тут до полковника стал доходить смысл. – Вы хотите сказать, что племянницы Дзелковского здесь?

– Совершенно верно, – подтвердил его догадку Барталов. – По их утверждению, с вашего, так сказать, разрешения и участия.

Колебался Аргамаков недолго. Он легко перепрыгнул из седла в докторскую бричку и оттуда приказал вестовому:

– Коршунов! Поручика Дзелковского ко мне! Возьми моего коня. Побыстрее!

– Вы хотите сказать, что никакого разрешения, так сказать, не давали? – с долей подозрения уточнил Барталов.

– Павел Петрович!

Доктор неожиданно улыбнулся и замотал головой:

– Вот где плутовки! Налетели на старика, мол, согласно распоряжению командира, а не верите, спросите у него сами… Я же уши развесил да слушаю…

– А меня спросить было нельзя?

– Не хотел беспокоить перед выступлением. Да и у самого дел, так сказать, хватало. Троих наиболее тяжелых мы оставили в поместье, но все остальные хотят двигаться с отрядом. Вы же понимаете, Александр Григорьевич, дорога ранам противопоказана. Тут старайся не старайся, а все труды, того и гляди, пойдут насмарку. Одна надежда на госпиталь в Смоленске. Врачи любой власти нужны.

Последней фразой Барталов словно хотел убедить себя в чем-то.

– А вот и Дзелковский, – кивнул Аргамаков.

Поручик мчался едва не галопом, и вид у него был довольно разгневанным. Мчался он на своем коне, а сзади Коршунов вел в поводу непонадобившегося скакуна полковника.

– По вашему приказанию… – начал Дзелковский и другим тоном продолжил: – Где они?

Очевидно, Коршунов успел ему поведать о причине вызова.

– Позади в двух пролетках, – доложил доктор.

К этому времени пыл Аргамакова уже несколько поостыл.

Было очевидно, что Дзелковский здесь совершенно ни при чем. Отправившись в поход, он даже не имел времени осмотреть всю колонну отряда. В противном случае уж свои пролетки он бы узнал.

– Я им сейчас!

– Так. Подождите, поручик, – остановил его Аргамаков. – Давайте прежде поразмыслим, что делать будем?

– Что здесь размышлять? Отослать домой, и все. Дорога, как видели, безопасна, а что не очень близко, так в другой раз умнее будут. И ведь чуяло мое сердце, что они что-то затевают. И Ольгу нарочно отослал, а потом так замотался, что не до них стало. Хотя, – вспоминая, добавил Дзелковский, – когда прощался, личики их мне показались подозрительны.

– Отослать недолго. А если с ними что-нибудь случится? Кто будет виноват? Мы-то отрядом идем, не двумя пролетками.