Шулер с бубновым тузом
Шрифт:
— А ты проверял?
— Джо был еще теплым, и кровь не успела свернуться.
— Ты эксперт?
— Я все понимаю, Анна… и не собираюсь подставлять тебя. Наоборот, я готов помочь тебе выпутаться. Во имя нашего отца, который хотел позаботиться о тебе.
— Хотел? Где же он был все эти тридцать лет?
Должен отметить, она выглядела гораздо моложе. Я бы дал ей не больше двадцати пяти. Тело упругое, стройное, кожа гладкая, без единой морщинки.
— Отец не знал о твоем существовании.
— Да? А с мамой он как поступил? Поматросил и бросил?
— Мертвых
Она помолчала, глотая слезы, потом подошла ко мне, обдавая запахом ромашкового мыла, и неожиданно прильнула к моей груди, шепча:
— Ты мне веришь, Коля?
— Верю, верю…
У меня язык не повернулся сказать другое. Она казалась такой несчастной, одинокой, жалкой в своей неприкаянности. И этот ужасный, позорный след под ключицей. Откуда он взялся? Ее пытали? Кто-то отомстил ей за поруганное чувство?
Я понимал, что сейчас бесполезно допытываться, что и как. Ситуация не располагает.
Я обнял ее и прижал к себе, ощущая тепло и трепет ее тела. Разумеется, это было братское объятие. Кровь ударила мне в голову, еще немного, и…
— Идем в комнату, — приказным тоном заявил я, пугаясь нахлынувшего желания. — Велика вероятность, что к нам завтра заявится следователь с обычными в таких случаях вопросами. Нужно подготовиться.
Она сникла и покорно дала увести себя в гостиную.
— У тебя был роман с Джо? — спросил я, когда она оделась в халат и уселась на диван, поджав ноги.
— Мы встречались.
Она не отрицала любовной связи с этим проходимцем. Ей было некуда деваться под моим пронизывающим взором.
— Как давно?
— Тебе не все равно? Ну год!
У меня накопилась к ней куча вопросов, но я не торопился их задавать. После, когда все уляжется, и мы уедем в Москву, настанет мой час…
Глава 8
Подмосковье, деревня Черный Лог
Этой ночью Глория несколько раз просыпалась. Ей опять приснился странный сон, который как будто бы повторялся, но каждый раз в нем появлялись новые персонажи и новые подробности.
Бесконечная анфилада комнат с высокими потолками, вереница зеркал и отраженные в них свечи… за окнами — благоуханный темный сад, полный шума листвы, шепота и приглушенного смеха. По широким аллеям прогуливаются дамы, кавалеры, короли и шуты, монахи, ангелы и демоны… а над ними порхают толстощекие амуры. В глубине сада скрыты мраморные беседки, прохладные гроты и романтические развалины, населенные жуткими призраками. На небе серебряным блюдом висит луна…
В одном из закоулков сада Глория наткнулась на прелестную девушку, которая вела на поводке смирного льва. Она в страхе посторонилась, но лев и ухом не повел, шествуя рядом со своей хозяйкой.
— Вы укротительница? — осмелилась спросить Глория, но девушка только улыбнулась в ответ.
Глория заблудилась в ночных аллеях, зацепилась платьем за какой-то сук, вскрикнула и обернулась. Это был не сук!
— А-ааааа! — завопила она, тщетно пытаясь вырваться.
Молодой человек висел вниз головой, привязанный за ногу к дереву. Он не собирался отпускать Глорию.
— Мне скучно висеть одному, — заявил он, глядя на нее снизу вверх. — Присоединяйся!
— А-а-а-аааааа! — в ужасе взвизгнула она. И… проснулась.
В спальне никого не было. Она села на кровати и протерла глаза. Сквозь тонкие занавески на ее подушку лился белый свет луны. На противоположной стене резвилась «Русалочья охота» — средневековые всадницы скакали к лесу в сопровождении своры гончих…
Глория каждое утро видела эту сцену, вытканную на гобелене. Почти все убранство дома досталось ей от прежнего хозяина, умершего карлика Агафона [1] . Она нарочно ничего не меняла. Чтобы не огорчать бывшего владельца, который не торопился покидать свое жилище. Во всяком случае, Глория постоянно ощущала его присутствие. И это было приятно.
1
Подробнее читайте об этом в предыдущих романах серии «Глория и другие».
Любой другой на ее месте испугался бы. Но Глорию связывало с Агафоном нечто большее, чем короткое знакомство и едва завязавшаяся дружба.
— Что бы это значило? — пробормотала она, вспоминая свой сон.
— Ты не догадываешься?
Карлик был тут как тут. Он сидел в своем любимом креслице, свесив ножки и покачивая красивой головой. Его мягкие волнистые кудри рассыпались по непомерно широким плечам. Абсолютное совершенство лица сочеталось в нем с абсолютным безобразием фигуры. И это сочетание порождало в сознании Глории опасную смуту.
— Ты мне снишься, — сказала она, с удовольствием глядя на Агафона. Его уродство не смущало ее и уже не вызывало стыдливой жалости.
Карлик не нуждался в ее сочувствии. И это каким-то образом примирило Глорию с его отталкивающей внешностью.
— И да, и нет, — усмехнулся он губами греческого бога. — Я решил предупредить тебя.
— О чем?
— Так… о сущей безделице. Скоро тебе нанесет визит весьма загадочный субъект…
Глория не расслышала дальнейшего объяснения. Она внезапно выскользнула из спальни и оказалась в том же закоулке сада, где качался на дереве повешенный.
Кошмар не закончился. Повешенный намертво вцепился в ее подол и скалил блестящие в лунном свете зубы.
— Пусти! — дернулась она.
— Не раньше, чем придет время, — осклабился тот.
— Ах ты негодник! — с этими словами из-за подстриженной зеленой изгороди выскочил мужчина в парике, кружевной рубахе и панталонах. Воинственно размахивая в воздухе саблей, он двинулся вперед.
— Кажется, пора… — хихикнул повешенный и разжал пальцы.
— Вы освободили меня, — вымолвила Глория, с признательностью глядя на незнакомца.