Шурик - Повелитель травы
Шрифт:
А изучая историю советской идеологии, дядя Сэм понял, что Ленин и компания игрались с тем же вирусом, распространяя его по той же схеме, что и ранние христиане. Правда, в двадцатом веке идеологическими вирусами начали играть все подряд, в связи с этим в идеологиях наступил полный бардак, отразившийся во всех остальных сферах жизни.
Дядя Сэм не любил бардак. Он хотел навести порядок во всем. Поэтому в девяностые он стал консультантом патриархии. И каждое воскресенье ходил в церковь — не потому, что верил в бога или во что-то такое… Он пытался объяснить священникам, как надо внедрять религиозно-идеологический
А Семен тем временем все пытался понять, что же чувствуют люди, когда говорят «Я люблю».
Каждый год Герасимов брал летом отпуск и ездил в пароходный круиз по Волге. Однажды в Саратове у него случился приступ депрессии, он выпил лишнего в местном ресторане и позволил первой встречной женщине пригласить его домой. Через девять месяцев родилась Марина.
Впредь Семен Герасимов не позволял себе напиваться, вспоминая о том инциденте, как о самой ужасной ошибке в своей жизни.
Зато после того случая он прочитал диалоги Платона и долго раздумывал над той мыслью великого философа, что самый высший вид любви — это любовь между двумя мужчинами. Увлекшись идеей, дядя Сэм прочел много книг по философии. И сделал вывод, что женщины вообще бесполезные существа, необходимые лишь для продолжения рода. Этот вывод был для него бальзамом на душу. Он отомстил девушке, прозвавшей его «деревянным Сенькой». Теперь у нее пятеро детей и муж-алкоголик-неудачник.
Теперь дядя Сэм решил попробовать, что же такое «настоящая любовь». Поскольку описание этих фрагментов жизни Семена Герасимова может вызвать у большинства читателей рвотный рефлекс, скажем кратко: дядя Сэм стал почетным гостем в гей-клубе на Басманной, а в московских гей-кругах ему даже присвоили кличку «Пупсенька» (видимо от Пуп-Сенька).
Вот таким человеком был Семен Петрович Герасимов. «Таких людей не бывает!» — возмущенно воскликнет читатель. Разве? Можно представить себе, что есть люди и похуже — какие-нибудь извращенцы-каннибалы. Но так ли уж трудно представить, что где-то в большой Москве ходит по улицам неприметный человек в серо-зеленой одежде…
День святого Маклауда
Было примерно половина восьмого утра, когда Шурик и Смерть, наконец, ввалились в квартиру обкуренного мага.
— Ой, какая рань! — воскликнул Шурик. — Петька, ты когда-нибудь так рано просыпался?
— Вообще-то нет, я обычно в ночную смену работаю, — ответил Смерть. — Но иногда я в это время ложусь спать.
— Точно! — кивнул Шурик. — Надо лечь спать. Хотя надо как-то известить Гималайского о том, что мы живы, а то он проснется, и начнет названивать…
— Эсэмэску ему напиши, — сказал Смерть. — Он, наверно, спит сейчас, как все нормальные люди, а как проснется, прочитает.
— Угу, — кивнул Шурик, достав телефон. — Только я так сразу не засну. Может, чайку попьем?
Гималайский проснулся в десять. Подвинул спящую Гюльчатай, чтобы слезть с постели.
«И чего я не поощряю в ашраме нудизм?» — подумал Гималайский, пока искал штаны.
Штаны
«Ну ладно, — подумал Гималайский. — Значит, объявим, что сегодня день святого Маклауда».
Включив телефон, Свами прицепил его к килту. И вышел во двор.
Индеец Красный Сталкер пил кофе с черным перцем [8] , развалившись в шезлонге у тотемных столбов.
— Добра утра, — кивнул ему Гималайский.
Красный Сталкер посмотрел на Гималайского и подавился кофе.
— Свами? А почему вы в юбке? — спросил он.
— Это не юбка! — торжественно провозгласил Гималайский. — Это килт! У нас сегодня день святого Маклауда!
8
Как бы это ни казалось странным современному человеку, древние индейские шаманы действительно пили кофе не с сахаром, а с солью, либо с перцем. И в наши дни есть люди, употребляющие такие напитки.
— Правда? — спросил Красный Сталкер. — А, ну ладно. Кстати, Свами, а чем так знаменит святой Маклауд?
Гималайский задумался:
— Ну, он это… победил Аримана в своей душе и стал воплощением света Ахура-Мазды в мире!
— О, как, — пробормотал Красный Сталкер. — Неожиданный поворотец. Так мы что, зороастрийские церемонии сегодня будем проводить? И все будут в юб… то есть, в килтах?
Гималайский задумался, но тут у него запищал телефон.
— Ага, — кивнул Гималайский, читая СМС. — Значит, «все сделали, живы, спим до заката»… Понятненько. Ну, сегодня самый подходящий день для праздника святого Маклауда. Значит, ближе к вечеру, наверное, опять народ соберется. Будем их учить осознанию иллюзорности Аримана.
— Это как? — спросил Красный Сталкер.
— И сказал Ариман святому Маклауду: «Если ты не сразишься со мной, я стану частью тебя!» — торжественно провозгласил Гималайский. — На что святой Маклауд спокойно ответил: «Ты всегда был ей!» И так он растворил Аримана в себе, осознав его иллюзорность!
— Прям так и было? — спросил Красный Сталкер.
— Ну, или так… — Гималайский призадумался и выдал: — В ответ злобному чудовищу Фридриху Ницше Заратустра сказал: «Никогда я не отрекусь от своей доброй воли!»
— Свами, по-моему, это Джордано Бруно сказал инквизиции, — пробормотал Красный Сталкер.
Гималайский снова погрузился в раздумья, но тут ему пришла СМСка от Крикорова: «Я сел на шляпу, у меня депра, что делать, это была любимая шляпа».
Пока Гималайский ржал, во двор вышла Линда.
— Доброе ут… а-а-а, Свами, а почему вы в юбке? — спросила Линда.
— Дорогая моя Линда, это не юбка, а килт! — торжественно провозгласил Гималайский. — Потому что у нас сегодня день святого Маклауда! В ответ злобному инквизитору Ариману святой Маклауд сказал: «Никогда я не отрекусь от Джордано Бруно!»…
Линда не успела спросить, что означает этот бред, потому что Гималайский получил СМС от Квазиморды: «Свами, спасите меня, хочу умереть!»
Пока Гималайский строчил ответы жертвам гламура, Гюльчатай нашла его штаны. Она высунулась из окна и крикнула: