Шутки старых дев
Шрифт:
К тому времени, как знакомая подтвердила Зоино алиби, а эксперт закончил свою работу, Зоя уже безнадежно опоздала на поезд.
– Должен перед вами извиниться, – с некоторым недоумением произнес начальник, ознакомившись с результатами работы своих людей. – Но к нам поступил сигнал, что вы совсем недавно уже были замешаны в подобном преступлении, поэтому мы сочли своим долгом проверить вас в первую очередь.
До того, как начальника потянуло излить душу, Зоя воспринимала все происходящее как подтверждение своей фатальной неудачливости. Теперь же дело принимало совершенно иной оборот: обычная Зоина невезуха на сей раз не досаждала ей –
– Вам звонили из Питера? – лишь с небольшой долей сомнения спросила Зоя. – Вам звонил... этот жирный майор?
При этом ей удалось не выдать одолевавшего ее возмущения.
– Да, – признался начальник. – Еще раз хочу перед вами извиниться.
Плевать Зоя хотела на его извинения. Поезд ушел без нее, а его, между прочим, завтра будут встречать муж и сын. И как она им объяснит свое отсутствие на этом поезде? И что ей говорить в кассах, когда там поинтересуются причиной ее опоздания на поезд? Потихоньку Зоя закипала, но ее ярость была направлена не на пензенских милиционеров, а на того толстого майора, который не желал оставить ее в покое. И даже то, что Воронец отвез Зою на вокзал и сам лично пошел объясняться в кассы, не смягчило ее гнева.
«Ну раз ты так, – думала Зоя, пока Воронец доказывал, что билеты есть, а кассир уверял, что все билеты на ближайший поезд проданы, – я тоже не останусь в долгу. Сам, голубчик, виноват. Теперь я просто обязана раскрыть это преступление, чтобы тебе, негодяй, стыдно было за свою профессиональную непригодность».
На поезд Зоя села, но настроение у нее не улучшилось. Так она и сошла в Питере, пылая жаждой мести, и сразу же помчалась к себе на работу, где в ее отсутствие творилось черт знает что: сотрудники исчезали в несанкционированных отпусках, а оставшиеся запарывали графики сдачи работ. Однако Зоя все-таки улучила минутку и позвонила Леше, но там никто не снимал трубку, и она решила отложить разговор с ним до более благоприятного момента. А наступить этот момент должен был после того, как она покончит разбираться с тем, что наворотили ее сотрудники. Это была прямая Зоина обязанность.
У майора Жиркова тоже имелись свои заботы, в том числе неприятный разговор по межгороду с Пензой. Жиркова обвинили в том, что он подтасовывает улики, но все же майор был доволен. Тот факт, что пензенским коллегам не удалось обнаружить причастность ученой дамы к совершенному покушению, его не слишком волновал. Ведь во время ее пребывания в Пензе там было совершено нечто подобное, пусть даже подозреваемую и не схватили за руку и ей каким-то образом удалось ускользнуть. Майор вновь утвердился в своем мнении: виновного искать надо не среди деловых знакомых убитой, а среди ее ближайшего окружения. И мотивом убийства, скорее всего, являются личные чувства, которые у кого-то приобрели настолько негативный характер, что подвигли на убийство. Поэтому майор решил еще раз проверить всех, кто так или иначе общался с покойной вне ее работы, а также копнуть поглубже в окружении этих людей. Чутье ему подсказывало, что тут могут обнаружиться интересные совпадения, которые приведут его в конце концов к убийце.
Примерно так же рассуждали и мы с Инкой. Меня тревожила судьба моей тетки, в которую наша родная милиция почему-то
– Сегодня, – сказала Инка за завтраком, который по времени больше напоминал поздний обед, – мы отправляемся к Светке.
Леша подавился яичницей и возмущенно замахал на нее руками. При этом в Инку полетел кусок жареной колбасы, обильно сдобренной кетчупом, а в меня – остальное содержимое бутерброда.
– Вы с ума сошли! – постановил Леша, хотя если судить по его поведению, то подобный диагноз больше бы подошел именно ему. – Как я могу вас тащить к Светлане? Что я ей скажу? Кто вы такие?
– Неужели ты ей ничего не рассказывал про подругу своего детства? – обиделась я. – Ни про то, как мы катались в колясочке, ни про то, как играли в песочнице и охотились на пауков? Ничего этого ты ей не рассказывал?
Глядя на Лешино лицо, можно было с полной уверенностью заключить, что он ничего такого не рассказывал и впредь рассказывать не собирается.
– Она меня не поймет, – взвыл он. – Решит, что я специально от нее сбежал. А теперь набрался наглости и приперся со своими новыми подружками.
– Да она прекрасно знает, что ты не в состоянии и одной-то девушки удержать, где уж тебе найти сразу двоих, – не удержалась от колкости Инка. – Ты бы думал, что говоришь.
– Влюбленная женщина не слушает доводов разума, – с важным видом заявил Леша. Вероятно, эту фразу он где-нибудь вычитал – не могла же подобная мудрость зародиться самостоятельно в его котелке. – Я пойду к своей невесте один, а вы приводите папу в чувство.
– Твой папа, ты и разбирайся, – надулась Инка, но я ткнула ее в бок, чтобы она замолчала – не хватало еще, чтобы Леша вообще решил отложить свой визит к невесте до более спокойных времен.
Итак, мы остались с Лешиным папой. Пока мы завтракали, он успел извлечь из-под себя непочатую бутылку водки, которую мы накануне не заметили, и прикончить ее.
– И что нам теперь с ним делать? осведомилась я, как только углядела возле папаши новую пустую поллитровку, которой вчера там не было. – У нас времени не так уж много, я лично не собираюсь караулить его. А вдруг у него в диване целый водочный склад? Что нам – так и ждать, пока он ее всю прикончит?
– Может быть, его переложить?
Мы с Инкой уставились на Лешкиного папашу и дружно отказались от этой мысли. Он был человеком высоким и весьма упитанным. Нам вдвоем его было даже не поднять, а уж о том, чтобы перенести, и речи не шло.
– Можно его просто скинуть на пол и осмотреть диван, – предложила Инка.
На это я была согласна, и на пол мы Лешкиного папашу скинули почти без проблем, он даже храпеть не перестал. А вот водки в диване не обнаружилось.
– Где же он ее прячет? – удивилась я. – Всю квартиру обыскивать?
– Что ты?! – ужаснулась Инка. – Ты оглядись по сторонам.
В Лешкиной квартире и впрямь было тесновато. То есть комнаты сами по себе были огромными, но в них помещалось столько различной мебели и предметов декора, что найти среди них в обозримом будущем несколько бутылок водки представлялось делом безнадежным.
– Тогда надо вызывать помощь, – погрустнела я. – Но только не с моей работы. Не хочу, чтобы они знали, что я вовсе не у двоюродной бабки в Тюмени.
– А что там в Тюмени?