Шутки судьбы
Шрифт:
Прошло два часа. Ожидание девушки сменилось на ярость. Ненавижу. Лгунья. Эгоистка. Как она посмела мне наврать и теперь даже не отвечает на телефон.
Четыре часа, очередной раз набор номера и, наконец, с того конца поднимают трубку.
— Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! — кричит девушка, думая, что на другом конце провода её мать. — ТЫ ОБЕЩАЛА ПРИЕХАТЬ С УТРА, А ПОТОМ ПРОСТО ПЕРЕСТАЛА СНИМАТЬ ТРУБКУ! ТЫ МЕНЯ НЕНАВИДИШЬ! — перевернула свою первую фразу девушка и театрально начала плакать, пытаясь задеть женщину на том конце провода, однако, услышала она не её, а серьёзный мужской
— Девушка, рядом с вами есть взрослые?
— Н-н-нет, — заикаясь от неожиданности и мигом высушив «слезы» отвечает особа.
— Кем вы приходитесь владелице телефона?
— Я её дочь.
В телефонной трубке возникло молчание, а юная блондинка не могла перестать паниковать. Кто этот человек и почему он отвечает на телефон её матери?
— Где вы находитесь?
Девушка называет адрес, покусывая нижнюю губу и теребя молнию куртки.
— У вас есть родственники помимо матери?
— Брат.
— А ещё? — после продолжительной паузы снова спрашивает мужчина.
— Отец, но я с ним не общаюсь.
— Как можно связаться с вашим отцом?
Девушка покорно говорит номер и, немного отойдя от шока, спрашивает, что же произошло. Голос отвечает, что всё будет хорошо и скоро за ней приедут. Девушка кивает. Наверное, её мать потеряла телефон и теперь незнакомец хочет ей его вернуть, за этим ему и нужен номер отца девушки.
Проходит четыре часа прежде чем разгневанную и взволнованную девушку забирает отец, которого она не видела более пяти лет. Девушка хмурится, всё больше теряясь в догадках, что же происходит. В голову не приходит ни одной светлой мысли, в то время как мужчина молча и напряженно всматривается в дорогу.
По пути они, ускорившись, проезжают лесок, возле которого лежит груда металлолома, видимо, страшная авария. Девушка, по непонятной, даже для себя, причине, вздрогнула, мужчина лишь стал ещё больше хмуриться.
— Где мама? — тихо интересует девушка. Это первые слова, сказанные в тесной машине такими родными, но совершенно чужими людьми.
— Мы едем к ней.
— Куда?
— Увидишь.
Девушке настолько не хотелось говорить с этим мужчиной, что она приняла всё как есть, однако, это изменилось в тот самый момент, когда машина припарковалась возле больницы. Тяжелое предчувствие камнем сковало тело девушки.
Они в полной тишине прошли в отдалённое, отдельное от всех остальных, небольшое здание. Вдвоём прошли через дверь, когда мужчина остановился и посмотрел на дочь.
— Ты единственный официальный родственник, поэтому только ты имеешь право опознать тела, если ты не можешь, то идентификацию проведут по зубной карте, — грубо и нетерпеливо сказал мужчина. Ему было плевать на смерть сына и бывшей жены, было плевать на чувства дочери, он просто хотел поскорее с этим закончить, желательно, без истерик последней, поэтому он и не сказал ей, о произошедшем, до этого момента, мужчина решил — пусть кто-нибудь другой это сделает.
Глаза девушки расширились от ужаса, когда она осознала, что сказал её, теперь, последний родственник. Она пулей влетела через металлическую дверь, войдя в
Но вместо этого увидела два обезображенных, бледных тела, которые совсем недавно были её семьёй. Девушка оседает на пол и больше не может двигаться. Она не говорит, не плачет. Она просто лежит на столе, между матерью и братом, её больше нет.
========== Истории ==========
POV Джаспер
Уложив Елену я поправляю ей одеяло и собираюсь уходить, как вдруг она крепко сжимает мою руку и умоляюще смотрит на меня. Ей не нужно говорить, чтобы я понял. Я ей нужен сегодня, она не хочет оставаться одна. Скинув обувь обнимаю девушку через толстое одеяло, в которое она укутана и прижимаю покрепче к себе.
— Спасибо, — шепчет Елена и моментально засыпает. Я улыбаюсь, про себя думая, что благодарить меня совсем не за что, мне более чем в радость быть здесь.
Так продолжается больше месяца, она почти не говорит, мало ест и просит меня оставаться рядом каждую ночь, против чего я, в большинстве случаев, не возражаю. Практически каждая ночь сопровождается моей борьбой с её кошмарами, даже изрядная доля позитивных волн не помогает обратить её сны в лучшую сторону, максимум, которого я добиваюсь — отсутствие сновидений вообще.
Каждое утро, видя как она сонно открывает глаза я остро, как никогда, осознаю свою нужду в ней. Её улыбке, её прикосновениях, я нуждаюсь в её поцелуях, нуждаюсь в большем, но, разумеется, я не имею права даже думать об этом, не то, что каким-либо образом давить на девушку.
На дворе конец января, суббота, вчера снегопад покрыл округу пушистым белым одеялом, до этого две недели было вообще сухо, так что мы, с Еленой и Эсми сидим на крыльце, Елена с горячим шоколадом в руках, и смотрим на глобальную битву снежков между Эмметтом, Розали, Эдвардом и Элис. Эм не перестаёт чертыхаться: в Розали он не может по-настоящему кинуть снежок, боится обидеть, а Эдвард и Элис предвидят его действия и успевают уворачиваться.
Елена смотрит прямо на меня, надо же, так увлёкся снежками, что не заметил её, внимательно меня изучающий, взгляд. Резко поворачиваю голову, готовый к тому, что она засмущается и опустит глаза, как обычно, но вместо этого встречаю её задумчивый взгляд, направленный прямо в глаза, а, возможно и глубже.
Девушка игриво щурит глаза и поднимается, делая знак идти за ней. По направлению, которое она выбрала, я понимаю, что она идёт к любимому озерцу в чаще леса, которое сейчас покрыто толстым слоем льда. Хватаю девушку на руки и под её звонкий смех за минуту доставляю её на место. Она легко, чтобы не сломать себе что-нибудь, бьёт меня по плечу и я, усмехаясь, ставлю её на землю.
— Джаспер, — задумчиво говорит девушка, глядя прямо перед собой, балансируя на заледеневшем валуне, — я хочу знать правду! — поворачивает ко мне голову и смотрит из-под опущенных ресниц.