Шутник (Сборник о роботах)
Шрифт:
— Форменное светопреставление, мистер Флаксмен, — скорбно сказал Джо. — Налет властей. Ворвались во все двери и через крышу. Хватают меня, стало быть, за глотку. «Где эти штучки, которые книги пишут?»… Толстопузый такой, по кличке Мере… Я, значит, показываю ему этих, яйцеголовых, в кабинете мистера Каллингема. «Эти мне не нужны», — говорит. «Про этих, — говорит, — я все знаю. Это кретины. Где им, — говорит, — против словомельниц книги писать, они же маленькие». А я, значит, отвечаю: они, мол, никакие не кретины. Они, если хочешь знать, такие умные, что аж тошно. Скажи ему, Ржавчик,
— Все кругляши на месте! — доложила няня Бишоп. — И все требуют еще бумаги. У папаши Зангвелла опять был приступ белой горячки, но уже прошел.
Пухлый лунболист, дожевывая мороженое, решительно направился к Флаксмену, но тут Джо перестал чесать затылок и неожиданно заговорил:
— Совсем забыл вас спросить, мистер Флаксмен, с каких это пор Клэнси Гольдфарб снюхался с властями? Он тут тоже крутился со своими парнями, а потом вроде как испарился…
— Этот книжный пират?! — воскликнул Флаксмен. — Джо, вы совсем с ума сошли!
Но тут по эскалатору стремительно сбежал Зейн Горт, все еще держа Полпинты.
— Мистер Флаксмен, — сказал робот. — С сожалением должен сообщить вам, что сорок процентов готовой продукции со складов похищено. Грабители забрали все эротические произведения.
Флаксмен покачнулся.
— Дорогой сэр… — снова начал было малолетний лунболист, делая знак двум своим товарищам, которые держали черный ящик, но Флаксмен уже взял себя в руки.
— Так чего же вы ждете! — набросился он на Зейна. — Тащите это яйцо в Детскую и подключите к диктописцу! Гаспар, немедленно доставьте им бумагу! Бишоп, сейчас же ступайте в Детскую и заставьте своих подопечных работать на полную мощность. Первого же, кто позволит себя похитить, уволю немедленно! Ко мне это тоже относится! Мисс Румянчик, — он умолк, соображая, какое найти для нее поручение.
— Кто вы, собственно, такой, мистер Флаксмен? — сказал Полпинты, воспользовавшись паузой. — На каком основании вы позволяете себе вмешиваться в процесс создания великих литературных шедевров и устанавливаете для этого сроки?
Флаксмен в бешенстве посмотрел на него:
— Заткнись, жестяной пузырь!
— Выбирайте выражения! — с достоинством ответил яйцеглав. — Или я начну вам грезиться. Я буду парить в ваших снах!
Флаксмен хотел было что-то рявкнуть, но удержался и бросил на яйцеглава странный взгляд.
Сочтя, что настала удобная минута, пухлый болельщик лихо отчеканил свою речь:
— Дорогой сэр! В знак признания ваших выдающихся заслуг на поприще популяризации лунбола разрешите вручить вам высшую награду Лунбольной лиги…
По его знаку двое других лунболистов открыли крышку черного ящика, оратор засунул в него руки и ловко швырнул прямо в грудь Флаксмену большой серебристый овоид, как две капли воды похожий на Полпинты.
— Серебряный
34
«Рокет-Хаус» прихорашивался, готовясь к финишу литературных гонок. Во всяком случае, Гаспар вывесил в вестибюле соответствующий плакат. Джо Вахтер притащил раскладные стулья и протянул несколько ниток с серебряными флажками, от Энгстранда доставили освежающие напитки, а эскалатор, наконец заработал.
Каллингем и Флаксмен, разделив рукописи поровну, каждому по пятнадцать штук, взятых наугад, приняли пилюли «Престиссимо», вдесятеро ускоряющие процесс чтения, и вот уже по экранам фоточитателей рывками поползли бумажные ленты.
Каллингем дольше задерживал на экране каждый кадр, но так как размер кадра у него был больше, то вскоре он уже обогнал своего товарища на половину рукописи, к большому огорчению Гаспара, который, заключив пари с Зейном, поставил на Флаксмена.
Все верные сотрудники «Рокет-Хауса» присутствовали при этом состязании, никто не хотел упустить возможность наконец-то увидеть издателей за работой. Гаспар сидел рядом с няней Бишоп, Зейн Горт — с мисс Румянчик, а братья Зангвеллы чинно восседали сзади. Папаша Зангвелл был чисто умыт и вел себя довольно спокойно, хотя время от времени бросал тоскливые взгляды на стол, украшенный батареей бутылок.
Элоиза Ибсен, вопреки опасениям Гаспара, нисколько не нарушила чинной торжественности происходящего. Как и подобает даме сердца самого издателя, она была облачена в модное, но строгое платье с глубоким вырезом, держалась со всеми обворожительно любезно и теперь с тихим достоинством восседала в первом ряду, время от времени посылая Каллингему нежные ободряющие улыбки.
Яйцеглавов, из уважения к слабости Флаксмена, оставили в Детской, но с ними поддерживалась непрерывная двусторонняя телесвязь.
— Я вчера на ночь опять читал «Дело Маурициуса», — шепнул Гаспар няне Бишоп. — Ну, если это типичный образчик старинной детективной беллетристики, то какой же была у них серьезная литература, хотел бы я знать!
— Поторопитесь! — шепнула она в ответ. — А то кругляши приготовили для вас еще несколько книг. Детектив замечательного старинного русского мастера этого жанра под названием «Братья Карамазовы», мелодраму «Король Лир» с захватывающими изменами и убийствами, занимательную сказку «Волшебная гора» и развлекательную повесть о приключениях аристократов и интригах в светском обществе, озаглавленную «Война и мир». Они составили для вас целый список такого легкого чтива.
— Только бы они не вздумали подсовывать мне всякую старинную классику! — бодро отозвался Гаспар. — А с интригами и тайнами я уж как-нибудь справлюсь. Это вам не проект «Эль» Зейна Горта! Хотел бы я знать, что он такое затеял.
— А разве он вам не говорил? Вы же с ним друзья!
— Ни слова не говорил. А вы что-нибудь знаете? По-моему, тут замешан Полпинты.
Няня Бишоп покачала головой.
— А кого яйцеглавы считают возможным победителем? — спросил Гаспар.
— Они ничего не говорят. Они стали ужасно скрытные. Я даже начинаю тревожиться.