Схватка Бессмертных Екатерина Шельм
Шрифт:
Несколько минут они молча шли бок о бок. Жан так накрутил собственное уничижительное настроение, что уже хотел просто уйти и не мучиться больше близостью этой девушки. О чем он только думал. Бежал сюда как влюбленный идиот!
Они дошли до стены, ограждающей сад со стороны города. Тут властвовали вьюнки, высились финиковые пальмы. Жан подумал, что к нему Джая пришла без охраны и если сначала он решил, что это показывает ее настроение на романтическую встречу, то сейчас уязвленное самолюбие шептало, что это потому, что
— Шеферд правду сказал про тебя? Ты хороший алхимик? — нарушила Джая молчание.
Жан не был настроен ни на похвальбы самому себе, ни на разговоры про алхимию. Он замкнулся и нахмурился, мучительно переживая свое фиаско. Какой же он идиот. Как он только мог вообразить, что Джая придет к нему как к любовнику на свидание.
И даже мысль что он сам вышел к ней не как должен был выйти влюбленный, не оправдывала ее холодный деловой тон. Жана рвало на части. В один миг он желал ощутить ту робкую близость увидеть в ее глазах тот пугливый особенный интерес. И тут же ругал себя последними словами и велел быть ей другом и не воображать себе невесть что.
— Я не закончил обучение в академии, — сказал он так, словно этими словами мстил самому себе, доказывал, что даже в своей стезе он не добился приличных результатов.
Джая печально нахмурилась.
— Тебе нужна помощь с алхимией, Джая-да? Если так, я помогу. Я… — Жану стало стыдно за собственное малодушие. — Ретт не соврал. Я считаюсь довольно талантливым. Некоторые мои проекты признаны мастерами ремесла. Но я специализируюсь в технике или лекарствах, это мои основные…
— Ты обещаешь? — перебила его Джая и остановилась. Острым глубоким взглядом посмотрела ему в глаза. Жан замер, прекрасно осознавая что за эти глаза уже готов все отдать. Все на свете.
— Да. Я обещаю. Я все сделаю для тебя, Джая… — он хотел добавить уважительную приставку «да», но не добавил. Тут же выругал себя за это, но не добавил. Отвернулся и стал рассматривать листки плюща.
Джая нахмурилась и зло притопнула ногой.
— Я не понимаю тебя! — прошептала она. — Ты играешь со мной?
Жан изумленно поперхнулся.
— Что?
— Ты то холоден, как северный ветер, то добр как брат. Но иногда… я вижу… — она смущенно умолкла и затеребила кончик косы. Жан покраснел словно сопливый школьник. Сглотнул.
Они оба молчали, и Жан понимал что вот он момент признаваться в чувствах. Но он молчал. Как Джая и сказала — то смотрел на нее как на мечту всей жизни то отмалчивался как последний трус.
— Я не хотел бы усложнять тебе жизнь, Джая-да. Ты должна выйти за Эверетта. Он хороший человек, со временем, быть может, ты увидишь это. — сказал Жан и подумал, что будь он на ее месте, то плюнул бы себе в лицо. Трус! Тряпка!
Джая его мысли явно разделяла. Отпустила волосы, заледенела, выпрямилась.
— Спасибо за твою доброту,
— Джая…
Она зло развернулась и хотела уйти, но замерла. Обернулась. Жан не сразу понял, что это он ухватил ее за руку. Прикоснулся! К старшей дочери рода! К незамужней девушке.
По традициям Маркии она могла бы крикнуть своих родственников и вышвырнуть его из дома. Но Джая молчала.
Жан потянул ее к себе, обнял за плечи и поцеловал. Тут же отстранился.
— Мы не должны… Прости меня.
Джая потянулась к нему. Ее губы были влажными и приоткрытыми. Жан ради спасения человечества от чахотки и то бы не оттолкнул ее. Прижал ее к себе снова, жадно зарываясь пальцами в темные волосы на затылке, выдыхая ей в губы жалобные стоны безоговорочной капитуляции.
Что он творит?! Влюбиться в Джаю Рабах это самая ужасная идея на свете… Но не влюбиться в нее он просто не мог.
— Пожалуйста, останови это безумие… — прошептал Жан, отстранившись и прижавшись лбом ко лбу Джаи. Они стояли в тесных, интимных объятиях.
Джая засмеялась и звука теплее Жан в жизни не слышал.
— Ни за что. Ты мой, северный алхимик. — она отважно поцеловала его сама. Чувственно коснулась носом щеки, подбородка, словно запоминала его лицо. — О как жарко… — прошептала она и взяла руку Жана и положила себе на грудь под ключицей. Жан вспыхнул. — Так жарко бьется сердце. — закончила она. — Жан понял, что она вовсе не чувственность ему предлагала, а откровенность. Он взял ее руку и положил на свое сердце. — Слышу. — Сказала Джая. — Ты раньше любил?
Жан покачал головой.
— Я думал, что да.
— И я думала, что да.
Жан отстранил ее. Им нельзя было целоваться в саду ее дяди. Нельзя и точка.
— Но я не оборотень. — сказал Жан то, что камнем лежало на душе.
Джая пожала плечами так небрежно, что Жан засмеялся над собственными страхами.
— Это очень жаль, но моему сердцу все равно. Ты… — она провела ладонями по его лицу, словно собирала с кожи влагу. Приложила ладони к своему лицу. — … мой. Я чувствую.
И столько честности и томности было в ее словах, что у Жана закружилась голова.
— Ты поможешь мне, Жан Ла Росси? Поможешь спасти мою стаю?
— Я сделаю для тебя все. — и ужас сковал Жана по руками ногам. Ужас правдивости своих слов. Он был готов на все, потому что все прочее вдруг стало неважно. Он должен был получить Джаю. Забрать ее себе. Она его. Только его и больше ничья.
Утро встретило Ретта гомоном голосов с улицы и скрипом повозок. Он встал и выглянул наружу — во дворе было сущее столпотворение. Кругом грузили вещи, бегали взбудораженные дети и женщины, мужчины носили сундук за сундуком и нагрузив одну телегу тут же начинали грузить следующую.