Схватка с чудовищами
Шрифт:
— Нет, ты не понял меня. Объясняю по-русски: кровь из носа, а через три дня план чтобы лежал у меня на столе!
— Но это же не реально…
— А ты ускорь события так, чтобы шпион схватился и, что называется, опрометью помчался к своему шефу из разведки. На то ты и оперативник, чтобы изобретать, комбинировать. И зарплату за это получаешь.
— Искусственно?..
— Почему искусственно? Естественно все должно выглядеть. Шпион же не знает, что это твоя проделка. А иностранному разведчику важно получить
Буслаеву казалось, что он во сне, где реалии жизни выглядят фантастическими картинками.
— Извините, товарищ генерал, но не будет ли это безнравственно с нашей стороны?
— Неисправимый ты фантазер! А как в Америке, Германии с нашими поступают? Безнравственность… Честность… Совесть… Человеку этого мало! Необходима еще и ответственность! Дело на крючке у товарища Берия, а он рассуждает! План реализации доложишь, как я приказал. Я не желаю за тебя втыки от руководства получать. Можешь идти!
«Не выполнить приказ я не имею права, — подумал Антон. — Подчиниться же, значит, поступиться совестью», — а вслух сказал: — Я не могу так поступить! Это непрофессионально. Я уважать себя перестану.
— Отказываешься? — взбеленился генерал. — Хорошо!..
Петров нервно закурил. Вызвал следователя Телегина. Когда тот явился, позабыв о своих корыстных интересах приказал:
— Вынеси постановление на арест Буслаева. Я санкционирую.
— Формулировка? — спросил Телегин, ничуть не удивившись, что речь идет не о стороннем лице, а о сослуживце.
— И ты начинаешь крутить… Формулировка — за неповиновение руководству, нежелание пресекать деятельность иностранных разведок на территории советского государства, за пособничеству врагу в проведении подрывной работы. Статью Уголовного кодекса сам подберешь.
— Слушаюсь, товарищ генерал!
— Иной меры пресечения за столь опасное преступление я не вижу. — Генерал вызвал конвой. Вошедшему офицеру приказал: — Арестовать Буслаева!
— Телегин — холуй! Я имею право отвести его кандидатуру как следователя? — с достоинством спросил Буслаев.
— Молчать! — гаркнул в ответ генерал.
— И еще одна просьба: вы могли бы отложить исполнение приказа на некоторое время?
— Пощады запросил, — самодовольно произнес генерал и вдруг изменился в лице. — Будь мужиком и умей отвечать за свои поступки, Буслаев!
— Да разве я о себе пекусь? Провалится агентурная разработка «Альбион». Преступники уйдут от наказания. Из страны утечет
— Это моя забота! И помни: нет незаменимых людей. Конвой, увести! — подтвердил генерал приказ.
Антона Буслаева увели. Лицо его было спокойно. Он понимал: Петров решил ему отомстить за прошлое и сегодняшнее поведение.
В состоянии гнева генерал выставил из кабинета и Телегина. Долго попыхивал трубкой, пуская кольца дыма. Раздался резкий звонок внутренней связи. Он поднял трубку, выслушал, ответил:
— Нет, нет, молодых не берите и не присылайте. Я не пионервожатый, а Управление — не детский сад! — Бросил трубку. — Черт знает что! Кадровики называются!
Выпил боржоми. И снова звонок, но по городскому аппарату.
— Генерал Петров, — произнес он, как ни в чем не бывало.
— Здравствуй, пупсик. Ты совсем позабыл свою душечку, — послышалось из трубки.
— Как же хорошо, что ты позвонила, любимая…
— Тебе что, плохо, да?
— Так, один тип донимает. Ну я показал ему, где кузькина мать живет и чем потчует.
— Боюсь я за тебя, родной. И очень соскучилась по тебе.
— Потерпи малость. На днях бабку с внучатами в санаторий выпровожу. И тогда генерал падет к твоим ногам.
— А ты бываешь и высокопарным, мой генерал, — рассмеялась душечка. — И требователен, и сентиментален…
— Не нравится, когда я с тобой нежен и ласков?
— Замечательно! А знаешь, я хочу тебя развлечь и утешить, пупсик. Наври что-нибудь своей старухе в свое оправдание и приезжай сегодня. Прихвати севрюжки и коньячку! Да и чего-нибудь вкусненького, сладенького. Желанный мой…
— Слушаюсь, мой маршал!
— Маршал, а живу в коммуналке, — обидчиво напомнила любовница.
— Будет у тебя отдельная квартира! — Положив трубку, позвонил в хозотдел. — Слушай, полковник. Я подписал ордер на арест замминистра связи. Ключи от его квартиры лично принесешь мне вместе с чистым бланком ордера на ее заселение.
— Ваше слово для меня закон, товарищ генерал!
Антон не пришел домой ни ночью, ни на следующий день. Если уехал в командировку, непременно позвонил бы. Елена забила тревогу. Звонила в Управление, в бюро несчастных случаев. Ответ однотипный, обескураживающий: сведений не имеется.
Лишь спустя неделю Елену приняли в приемной Московского управления. Выслушав ее, говорившую сквозь слезы, Телегин безучастно произнес:
— Ничем помочь не могу. Ваш муж — враг народа.
— Что, что вы сказали? — не поверила своим ушам Елена.
— Он совершил тяжкое преступление, за что арестован. Будьте готовы ко всему.
— Антон — преступник… Тут что-то не то… Да этого просто не может быть! Как жена, я знаю его лучше других. Он — совестливый человек и настоящий патриот!