Схватка с чудовищами
Шрифт:
Но все обошлось.
Не заходя к себе в кабинет, Буслаев прошел к резиденту. Доложил об обстановке вокруг здания посольства, но тот недавно сам возвратился с явки с агентом и уже знал о ней. Сказал, что звонили властям, требовали снять «осаду», но они стоят на том, что делается это-де в интересах безопасности советского персонала. Словом, пропаганда нагнетает против нас истерию, а полиция берет под «защиту». А за всем этим уши контрразведчиков торчат.
— Как у тебя дела? С чем пришел?
Буслаев доложил о разговоре с Кейлебом. Обсудили его поведение. Пришли к выводу, что судить о нем следует
Резидент задумался и как бы между прочим сказал:
— И как это в Москве не учли, что ты известен Лодейзену. Тебе следовало бы выезжать не под своей фамилией.
— Но тогда появились бы другие проблемы, — резонно заметил Антон. — Нахождение обоих в одной стране — уже риск встречи.
Поскольку обнаружился настораживающий момент, встречи его с агентами резидент распорядился сводить к мгновенным, и даже перейти да связь через тайник, с использованием радио.
Среди ночи раздался телефонный звонок в квартире. Елена взяла трубку. Пьяный немец просил подозвать Вольфганга. Она ответила, что тот ошибся номером телефона. Антон же понял это иначе: то был условный звонок. И означал он, что ему надлежит немедленно прибыть в резидентуру. Поцеловав жену и спящих детей, он тотчас поспешил туда.
Оказалось, Сысоев выехал в Москву раньше времени. Требовалось срочно уточнить причины этого и доложить о них в Первое главное управление. «Задумывал через Эйхгольца выйти на Кейлеба, а „Отряд-Р“ вдруг использует его выставку в качество канала на Советский Союз! — пронеслось в голове Антона. — Нонсенс? Впрочем, нет худа без добра».
В тот же день резидент направил в Центр составленную Буслаевым шифровку с изложением версии о создании спецслужбой «Отряда-Р» разведывательного канала в нашу страну и предложением превратить его в ловушку для иностранных агентов.
В ЛОВУШКЕ НА КОНСПИРАТИВНОЙ ДАЧЕ
Видя, какие страдания принесла война его народу, ощутив все это и на себе, Антон Буслаев не только возненавидел ее, но и решил посвятить себя предотвращению третьей мировой войны.
Оказавшись в Германии и окунувшись в дело, он понял и убедился, что разведка — его призвание, что ремесло это ему по плечу и даже по душе. Звезд с неба не хватал, но чем больше он отдавался работе, тем сильнее она поглощала его, превращалась в творчество.
Вот и сейчас. Журналиста интересует сенсация, и он готов за нею мчаться хоть на край света. Писателя привлекает в событии прежде всего человек, и он всеми путями ищет с ним встречи, добивается детального, откровенного разговора. А разведчик? — размышлял Антон, сидя за рулем юркого «фольксвагена». Что его зовет вперед? Романтика? Острые ощущения? Пожалуй, и то, и другое, но прежде всего — чужая тайна, которая тщательно укрывается за секретными замками, желание ею овладеть. Конечно же, она! Военная, научная, экономическая, государственная. Самая секретная!
И вдруг спросил себя: нравственно ли залезать в чужой сейф, фотографировать чужие документы, читать чужие мысли? Ответил без тени сомнения: безусловно нравственно, если разведка ведется в интересах спокойствия на планете, созидания, а не разрушения, ради жизни, а не смерти.
О смелости и мужестве не думал. Это было для него
Как и другие советские разведчики, Антон постоянно искал возможность не только быть в курсе замыслов, но и держать под контролем основные направления работы разведок и других спецслужб против Советского Союза.
Не обходилось, разумеется, и без срывов в этом опасном деле, а значит, переживаний, стрессов. Но с кем поделиться в такие минуты, с кем отвести душу? Принцип строжайшей конспирации незыблем. Иначе — провал, за которым последуют еще большие неприятности — международный скандал, способный нанести непоправимый ущерб Родине. Чтобы довести все же разведывательную операцию до ее логического завершения, старался выверять каждый свой шаг, находить единственно возможное в данной ситуации решение.
Он спешил на конспиративную встречу с агентом Фридрихом. Его интересовала в данном случае создавшаяся на территории европейского государства американская военная база. По просочившимся в печать сведениям, на этой базе предполагалось установить ракеты среднего радиуса действия с атомными боеголовками, нацеленными на жизненно важные центры нашей страны. Чаще всего встречался с агентурой в вечернее время, под покровом темноты. Сегодня же обстоятельства требовали срочных действий, и Антон решил сделать это днем на другом конце города. Он взглянул на часы, подаренные Еленой ко дню рождения. До встречи оставалось достаточно времени, но все-таки следовало поторапливаться, чтобы прибыть на место заблаговременно, провериться, убедиться, все ли спокойно вокруг.
Ехал на дело, а сам находился под впечатлением недавнего разговора с женой. Елена пришла из магазина и почувствовала, что в квартире был кто-то посторонний. Трубка телефона не так положена. Пепел сигаретный на ковре. Это обеспокоило его.
Резидент решил по этому и другим подобным фактам через посла сделать представление МИДу ФРГ и потребовать оградить советских дипломатов от провокационных действий спецслужб. Но повлияет ли это на улучшение обстановки?
Антон выехал на загородную дорогу, пролегавшую среди живописного леса. Вдохнул свежайшего воздуха, напоенного ароматом листвы, хвои, цветов. Радовался пробегавшим мимо пейзажам. Ветер лохматил волосы, открывая его широкий лоб, обдувал лицо. И сам он напевал и насвистывал мотив полюбившейся тирольской песенки. Нет-нет, да и поглядывал в зеркало на лобовом стекле и снаружи.
Вдруг заметил, что две автомашины — «ситроен» и «БМВ», которые он встречал в городе, следуют тем же курсом, перестраиваясь на ходу и сменяя друг друга. Теперь он не отрывал глаз от зеркала. Свернув на другую дорогу и возвратившись по ней в город, петляя, колесил по улицам, останавливался и выходил у нужных ему магазинов, наконец убедился, что за ним ведется наблюдение.
Он и раньше иногда наблюдал за собою моторизованных и пеших молодчиков. Когда в том не было необходимости, не старался уйти от наружки. Сегодня же он иначе поступить не мог. «Но почему сели на „хвост“ сегодня? — промелькнуло в сознании. — Сойти с маршрута и вернуться домой?»