Швейцария на полкровати (рассказы и повести)
Шрифт:
Хотя против лома решетка, всяко-разно, не прием.
Однажды Макс в три часа ночи открыл на стук окошечко и вместо лица увидел дуло, а вместо просьбы: "Водки!" - услышал:
– Ну-ка, лох, выручку быстро сюда!
Макс был лучшим ночным продавцом. На работу приходил с чемоданчиком, в котором размещалась цветомузыкальная установка. Витрина у Макса цветасто сверкала, полыхала и подмигивала. Не зря Макс на радиофаке учился. Народу что? Развлечений подавай. Летят, как бабочки на свет, к киоску Макса. Но в отличие от бабочек - с деньгами.
А
– По сколько брал, - упрашивает, - по столько и отдам.
Объяснил ему, что мороженое - не наш продукт и предложил работу продавца. Парень мне понравился, и была вакансия. От моего предложения он отказался. А позже поведал, как пытался заниматься сладким бизнесом.
Получил Макс стипендию - двадцать тысяч - и в нем проснулся предприниматель.
"Деньги должны работать, а не в чулке преть", - жуя мороженое, вспомнил Макс наставления одноклассника Генки Трошкина, который, отучась полтора года в политехе, сделал институту ручкой: "С верхним образованием только время терять", - и пошел делать коммерческие деньги. Преющих богатств у Макса не было. Не до жиру, куртяшку бы какую да штанцы купить.
"Как стипу заставить работать?
– подумал зарождающийся бизнесмен. Запустить в дело, а потом... купить штанцы".
Откусил здоровый кусок мороженого, горло обожгло холодом, а голову блестящей идеей: он ест мороженое по 140 рублей, в центре такое же по 250, если для скорости пустить по 240... Молниеносно подсчитал: сто порций дают десять тысяч чистого навара. Это как сдуру полстипендии найти. Идешь по улице, а половина валяется... Только и времени уйдет - нагнуться.
Охваченный базарным азартом, заторопился Макс, пока другие не подобрали... Купил прямо с ящиком сто морожин и поехал на самую центральную улицу.
Почин сделала девчушка-соплюшка лет восьми от роду. Сунула Максу три "стольника", Макс дал пятьдесят сдачи, с десяткой было хуже - обшарил все карманы - нет.
– Подожди, - попросил.
– А, не надо!
– щедро сказала соплюшка.
– Как "не надо"?
– оскорбился Макс.
Но девчушка уже упорхнула.
Подошел затрюханный мужичок, тупо посмотрел на мороженое, облизнувшись, соврал:
– Врачи, заразы, запретили!
И направился врать лоточнице с пирожками.
Женщина, в очках и в спешке, выпалила:
– Два!
Сунула товар в пакет, спохватившись, спросила:
– Вкусное?
Не дожидаясь ответа, нырнула в подземный переход.
Парень в сильно кожаной куртке и вызывающе мохеровом шарфе, голова презервативно обтянута шапочкой "минингиткой", никуда не спешил. По-хозяйски взял мороженое, лизнул, брезгливо скривился:
– Дерьмо, - и метко швырнул низкооцененный продукт в далеко стоящую урну.
– Я здесь слежу за общественным порядком, - вытер пальцы о штаны, - с тебя десять тысяч или крути педали, пока в лоб не дали!
Макс "крутнул
Но цену не сбавил.
У трансагентства за каких-то пять минут набежало семьсот рублей чистой прибыли. Макс, гипнотизируя прохожих, повторял про себя: "Мороженое! Налетай-разбирай! Налетай-разбирай!"
Два верзилистых парня в инкубаторски одинаковых пуховиках и шароварного покроя брюках, один с бородой, второй с босым подбородком, весело налетели из-за угла.
– О, юный финансовый воротила! Бог в помощь!
– поприветствовал бородатый пуховик.
– Боги сказали, чтоб вы нам помогали!
– нейтрально ответил Макс.
– Завсегда помогаем, - сказал бритый пуховик.
– Тебе новую цену принесли: двести шестьдесят рублей ноль-ноль пупеек.
– Мне и двести сорок хватит, - отказался от помощи Макс.
– Тебе с головой хватит, - согласился бородатый, - да и нам за помощь надо отстегнуть.
– И лучше крупными, - уточнил безбородый.
– Идет?
– Не идет, - свернул торговлю Макс.
– Тебе жить, - не обиделись пуховики.
– Но больше здесь не мозолься, не то малеха мочить будем.
Зарождающийся Рокфеллер под тяжестью сладкой ноши прозрел: кожаные охранники от сверхприбылей и пуховые помощники ценообразования так просто подобрать полстипендии не дадут. Рынки сбыта надо искать в подполье. Юный бизнесмен поднапряг предпринимательскую часть извилин и наметил завтра вместо института крутнуться по школам родного района. Поди там эти жандармы от свободной торговли не сидят в засадах.
Дома невмоготу как мороженого захотелось, но Макс укротил барские замашки. Сладкий товар бережно поставил на балкон.
Проснулся от странных тук-тукающих звуков за окном... "Синички долбят мороженое!" - слетел с кровати Макс. Рванул балконную дверь, и в ногах поплохело. Ящик со сладким товаром потерял строгость линий, забрюхатил на все четыре стороны и взмок. Будто кто-то посидел на нем, а потом водичкой полил. Но никто не сидел, не лил - просто сибирская зима взяла сторону рэкета и шарахнула по ящику оттепелью. Мол, не хочешь платить - продавай на разлив.
Макс открыл размякший ящик, начерпал трехлитровый бидон. "Хоть наемся досыта", - подумал с тоской.
Завтракал мороженым, обедал им же, от ужина отказался. К вечеру в носу хлюпало, в горле хрюкало, в животе пал иней, а на голове хоть блины пеки.
Весь иссопливевший пришел к нам. Стипендия растаяла, на что-то надо было жить.
Как и всех продавцов, учил я Макса за бутылку не умирать, подвигов у прилавка с бросками под танки не делать.
На грозное:
– Ну-ка, лох, выручку быстро сюда!
Макс собрал деньги и медленно левой подает. Дуло исчезло, навстречу деньгам потянулась жадная лапища. Но Максу хотелось под танки. Я и не знал, что на прилавке у него всегда стоял, четко направленный, прикрытый пачками сигарет, газовый баллончик. Руку правую протяни... Он протянул и дал очередь...