Сибирь, союзники и Колчак т.2
Шрифт:
Адмирал и раньше был чужим человеком для сибиряков вообще, и для членов Совета министров в частности. Теперь же не только укрепилась отчужденность министров от Верховного Правителя, но еще и создалась у него привычка видеть одних и тех же людей, и как раз таких, которые не имели ничего общего с тенденциями Сибирского Правительства. И роковое заключалось не только в том, что погибли невинные лица, что проявилась жестокость в подавлении восстания (все это в сравнении с тем, что делали большевики, — капля в море), а в том, что уже в этот первый месяц власти адмирала безответственные военные круги почувствовали возможность произвола и распоясались.
Взятие Перми
Как раз в те же дни молодые сибирские части совершили свой замечательный поход на Пермь.
В течение 23 декабря колонны наших войск сделали громадный, суворовский, переход в 50 верст, с боем, при 25-градусном морозе, по глубоким снегам.
Утром колонны войск генерала Пепеляева, гоня перед собой бегущих в панике красноармейцев, завязали бой непосредственно у восточных предместий Перми и в районе Мотовилихинского завода, а около 4 часов дня они уже ворвались в самый город, на улицах которого закипел отчаянный штыковой бой.
Сопротивление большевиков было сломлено. В самом городе захвачено до 8 ООО пленных, масса вооружения и военных запасов.
«Взятие Перми, — писал военный обозреватель генерал Андогский, — представляет давно невиданные картины высокой боевой доблести войск, крайней интенсивности в развитии операции, несмотря на чрезвычайно тяжелые условия времени года, и отличного руководства действиями войск в Екатеринбургском районе.
Воскресают образы суворовских чудо-богатырей».
Стремительный удар на Пермь был произведен войсками генерала Пепеляева южнее линии горнозаводской железной дороги. В это время войска южного направления находились еще западнее Кунгура, в нескольких десятках верст от Перми. Маневром генерала Пепеляева все красноармейские части, отступавшие от Кунгура, оказались отрезанными от Перми. Часть их, продолжая бегство, прибывала в район Перми и сдавалась в плен, а часть бросилась к юго-западу от путей Кунгур-Пермь, в леса Камы, в Оханский и Осинский районы, внося сумятицу, беспорядок и разложение в большевистские части.
Генерал Пепеляев
Взятие Перми покрыло славой имя молодого сибирского генерала Анатолия Николаевича Пепеляева.
Ему было в то время только 27 лет.
На войну с Германией, где отец его командовал одной из сибирских бригад, Анатолий Пепеляев ушел поручиком, окончив Павловское военное училище.
Назначенный сначала в команду разведчиков, он сразу начинает отличаться удачными разведками при Прасныше, Сольдау и других пунктах. Лихое дело команды разведчиков под начальством поручика Пепеляева было отмечено телеграммой покойного государя.
Во время отступления из Польши летом 1915 г., находясь во главе всех разведчиков 11-й дивизии и сотни казаков, Пепеляев разбил два батальона германцев и вернул потерянные окопы. За это дело он получил Георгиевский крест.
В1915 г., когда русская армия отступила и бездействовала за неимением снарядов, молодой штабс-капитан Пепеляев не унывал и возвращался со своих бесстрашных разведок всегда с трофеями и пленными.
В 1916 г. он командует батальоном под Барановичами и, когда русская армия окончательно развалилась под влиянием большевизма, полковником возвращается в родную Сибирь. Здесь он организует офицерскую антибольшевистскую организацию,
Имя Пепеляева стало так популярно, что бард единоличной власти Жардецкий, опасаясь за жизнь адмирала, болезнь которого была очень серьезна, уже поговаривал о Пепеляеве как возможном заместителе адмирала.
Политические успехи
Но адмирал стал поправляться, и судьба послала ему ряд ободряющих успехов.
Ликвидировался инцидент с Семеновым. Действие приказа было приостановлено. Семенов объявил, что готов дать показания следственной комиссии.
С. Д. Сазонов выразил согласие принять пост министра иностранных дел в Правительстве адмирала.
Наконец, генерал Деникин уведомил, что он признает Верховную власть адмирала.
Деникин писал: «Признаем Верховную власть, принятую Вашим Превосходительством, в уверенности, что Вы солидарны с основными началами политической и военной программ Добровольческой армии. Начала эти следующие: восстановление единой неделимой России, не предрешая будущей окончательной формы правления; борьба против революционной организации большевиков до полного уничтожения; военные действия сибирских армий согласуются с общими планами кампании и главного командования Добровольческой армии».
Верховный Правитель ответил на это так:
«Признание Вами Верховной власти, выросшей на Востоке России, знаменует собой великий шаг к национальному объединению, для достижения которого мы положим все наши силы. Основные начала политической и военной программ Добровольческой армии, изложенные в Вашей телеграмме, совершенно разделяются мной и Правительством. Общность цели и глубокое внутреннее единение между нами обеспечат успех взаимодействия. Ваше сообщение укрепляет во мне веру в скорое возрождение единой России. Адмирал Колчак».
Друзья
Все эти успехи не замедлили сказаться на отношении союзников.
19 января Высокий Комиссар Великобритании сделал адмиралу следующее сообщение: «Ввиду того, что Ваше Высокопревосходительство приняли на себя Верховную власть в Омске, Великобританское Правительство желает выразить свое горячее сочувствие всем усилиям в установлении свободного русского государства на твердых основах общественного доверия. Только при таких условиях Россия может вернуться к истинному ее положению среди других наций и получить возможность в полной мере принять участие в работе цивилизации».
Вслед за этим 21 января Высоким Комиссаром Франции г. Реньо было передано Верховному Правителю сообщение от французского правительства, в котором последнее высказывает живое сочувствие состоявшемуся соединению екатеринодарского национального центра с Правительством адмирала Колчака.
Одновременно французское правительство указало, что назначение г. Сазонова в качестве общего министра иностранных дел послужило к укреплению Омского Правительства, которое, таким образом, подвигается по пути, ведущему к признанию верховной власти адмирала.