Сибирь, союзники и Колчак т.2
Шрифт:
Между тем расходы правительства были очень велики. Одна армия требовала от 6 до 7 миллионов в день. Все земства, города, важнейшие предприятия — каменноугольные, золотопромышленные, металлургические и др. — требовали миллионных ссуд, иначе они не могли стать на ноги.
Решено было развить продажу казенного вина, ввести сахарную монополию.
С большою неохотой соглашался адмирал на разрешение казенной продажи водки. Противодействие этой мере было оказано и с другой стороны.
В ноябре 1918 г. состоялся съезд винокуренных заводчиков Урала и Сибири. Они решили основать синдикат и взять винную торговлю
Но министр финансов Михайлов не соглашался, предпочитая сохранить это дело в руках казны.
Тогда заинтересованная сторона прибегла к последнему средству: помимо Феодосьева, на адмирала был выпущен сам высокопреосвященный архиепископ Омский Сильвестр. В обстоятельном письме он доказывал, что продажа водки казной вредит престижу власти, придавая спаиванию государственный характер. Но архиерей не ограничился этим: он предлагал передать продажу в частные руки, доказывая, что частному капиталу будет легче организовать продажу и производство.
Закулисное влияние сквозило очень ясно, и адмирал, всегда чуткий к фальши и дороживший авторитетом своего Правительства, встал на сторону последнего.
Доходы увеличивались, но расходы их перерастали. В распоряжении Правительства находилось 43 тыс. пудов золота и 30 тыс. пудов серебра — запасы, вывезенные из Казани. Этими запасами можно было обеспечить новую эмиссию, унифицировав денежное обращение.
Но Правительство не считало себя вправе это делать ввиду временности своих полномочий. Оно принуждено было выпускать деньги без обеспечения, так называемые «сибирские обязательства».
При взгляде на эти простенькие бумажки невольно возникал вопрос: неужели нельзя было выпускать лучших?
Качество сибирских денег отражало низкий уровень сибирской техники: ни бумаги, ни красок, ни художников, ни хороших типографий — ничего не могло здесь получить Правительство для того, чтобы обеспечить выпуск не поддающихся подделке, технически совершенных знаков, а между тем требовалось ускоренное печатание. Во всех городах ощущался денежный голод.
У Правительства оставалась, однако, надежда на «американские банкноты».
Еще при Керенском в Америке было заказано денежных знаков на сумму около 4 миллиардов рублей. Деньги эти не были доставлены в Россию ввиду большевистского переворота. Сибирское Правительство запросило о них Вашингтон, и в ноябре, когда Директория уже вступила во власть, получено было известие, что деньги грузятся и отправляются в Россию.
«Сибирские обязательства» печатались в расчете на скорую их замену новыми красивыми деньгами американского производства. Но деньги шли и не доходили. То получали известие, что пароход с деньгами потерпел аварию близ берегов Японии, то о том, что другой пароход с деньгами, не доходя до Владивостока, переменил рейс и отправился в Манилу. Новые деньги не получались, а сибирских не хватало.
Во второй половине января у Верховного Правителя собралось Государственное Совещание по вопросу о положении финансов. С нетерпением ждало Правительство, что скажет Феодосьев, считавшийся хорошим финансистом еще в Петрограде, что скажут представители торгово-промышленного класса относительно
И вот Феодосьев выступил. Его речь была направлена не против финансовой политики Правительства, а против министра финансов. Были упреки в неумении вести дело, был намек на то, что у министра руки в крови, но по существу вопроса было только одно обвинение — «печатание денег поставлено неумело». Выпускаются деньги крупных купюр, когда нужны мелкие, выпускается мало денег, когда требуется много. В этом же духе говорили и другие.
Министр финансов молчал. Адмирал сидел с потухшим взором. Казалось, он углубился в какие-то безнадежные размышления.
Наконец министр финансов Михайлов попросил слова. Сначала он предложил одному из своих сотрудников дать справку о последних выпусках денег. Выяснилось, что печатание успешно развивается и что выпуск мелких купюр уже превышает выпуск крупных. Дальше, другой сотрудник министра выяснил, что утоление денежного голода немыслимо так же, как немыслимо утоление жажды соленой водой. Наконец, сам Михайлов в ироническом тоне стал рассказывать, как он с утра едет в экспедицию, лично осматривает машины, поощряет к работе, прикладывает свою руку к машинам, и если чем-либо пачкает руки, то только... типографской краской.
Адмирал не дал больше никому говорить. Он довольно резко оборвал заседание и сказал, что, может быть, еще созовет совещание по этому вопросу.
Сражение с министром финансов оказалось проигранным.
На другой день по городу говорили (а в Омске всё быстро разносилось), как адмирал делился своими впечатлениями и возмущался, что ему ничего больше не могли сказать, кроме того, что надо пустить в ход станок, как будто он сам этого не знал. И адмирал, говорят, присоединил к этому крепкое слово по адресу торговопромышленников и биржевых комитетов, от которых пользы — как от козла молока.
Обиженные
Председатель Совета Съездов торговли и промышленности инженер А. А. Гаврилов после этого написал, или, вернее, подписал Верховному Правителю письмо, в котором обращался к адмиралу довольно фамильярно, по имени-отчеству, сообщал, какие слухи до него дошли и как адмирал неправ в своих обвинениях. В доказательство государственности настроений торгово-промышленного класса он приводил арифметические подсчеты пожертвований.
Письмо произвело на адмирала тяжелое впечатление. Холодом повеяло с обеих сторон.
Члены Совета Съездов С. Ф. Злоказов, К. Н. Неклютин,С. П. Абрамов и другие выразили недоверие Гаврилову, действовавшему без их ведома, но Гаврилов остался председателем.
Заботы о трудящихся
Правительство не забывало о рабочих. В числе первых законодательных его актов были большие и сложные постановления о больничных кассах и о биржах труда. Оба эти закона были составлены в благоприятном для рабочих духе. Так, например, по сравнению с законами Петроградского Временного Правительства был расширен круг рабочих, на которых распространилось действие правил о больничных кассах, обеспечены были достаточные средства на больничную помощь — 6% заработной платы, установлен ряд случаев, когда пособие доходило до размера дневного заработка.