Сибирская Вандея. Судьба атамана Анненкова

Гольцев Вадим Алексеевич

27 января 1921 года. Гучэн ^{104} .

В дальнейшем для вербовки добровольцев Анненков создал так называемые штабы пополнений, которые располагались в крупных городах, в частности, в Омске, Новониколаевске, Павлодаре, Семипалатинске, Усть-Каменогорске и в других ^{104} . Завербованных они направляли в Семипалатинск к Анненкову.

Штабы пополнений приносили много беспокойств местным властям, которые постоянно слали Анненкову жалобы. Анненков журил, но этим все и заканчивалось.

В советской литературе об

анненковских добровольцах содержится много вымысла. Не удержался от него и государственный обвинитель на процессе Анненкова П. И. Павловский. В своей работе по материалам Семипалатинского процесса он пишет: «Внешним признаком преданности добровольцев были эмблемы анненковского отряда, которые выжигались на теле в виде причудливой татуировки. На груди — крест, под крестом — череп и две скрещенные кости и затем — змеи, извиваясь и обтекая тело в различных направлениях и причудливейших формах, были символом верности атаману и братства отрядников» ^{106} . Это неправда: во время боевых действий в Семиречье на такие татуировки у анненковцев просто не было времени. Такой рисунок ьыо нанесен на тело Анненкова в китайской тюрьме, однако считать этот единственный экземпляр тату универсальным символом братства анненковцев и верности атаману нет никаких оснований.

По-новому подходил Анненков и к формированию командного ядра своего отряда. Стремясь приблизить командира к солдату, он старался выращивать командиров из солдатской среды, пренебрегая назначением на командные должности кадровых офицеров и унтеров. Даже царских генералов Анненков считал, как он выражался, хламом и относился к большинству их них, в том числе и к Верховному правителю А. В. Колчаку, пренебрежительно. Офицеров, поступавших в отряд, он вначале ставил на должности рядовых, и лишь после проявления соответствующих качеств в бою они могли рассчитывать на дальнейшее продвижение. Офицерские звания он присваивал сам.

Все эти порядки не могли нравиться кадровым офицерам, и они старались обходить его отряд стороной или, как выражался Анненков, избегали явок. Но это не помешало ему в короткие сроки создать мощное боеспособное формирование. А офицеры все-таки пришли, и многие из них, при офицерских погонах, тянули солдатскую лямку под командованием своих бывших фельдфебелей и вахмистров.

Формируя свои части, Анненков совершенно не копался в душах добровольцев, его совершенно не интересовали ни их так называемые идейные убеждения, ни политические платформы: ему было достаточно одного: лишь бы у добровольца были причины и готовность воевать против советской власти.

На Семипалатинском процессе, характеризуя кадровый состав анненковского отряда и дивизии, государственный обвинитель Павловский говорил, что он подбирался строго по классовому принципу. Первые добровольцы отряда были представителями верхушки казачества, интеллигенции и сынками представителей торгово-промышленных классов. В дальнейшем же кадры демократизировались, и общественный обвинитель Ярков уже характеризовал отряд как шайку «бандитов, сброда всевозможного уголовного и прочего элемента: китайцев, спекулянтов, торговцев, хунхузов, головорезов из белогвардейских офицеров и наиболее резко выраженного уголовного и деклассированного элемента».

Яркову вторил другой общественный обвинитель — Паскевич:

«Уголовные преступники, мелкие дворянчики, люди, потерявшие честь и совесть, — лучшие бойцы анненковкой армии. Стоило кому-нибудь убежать из тюрьмы, он мог найти

службу добровольцем у Анненкова. Ему давали пособие, обмундирование, знаки отличия отряда — череп и кости, им разрешалось убивать всех, кто мог являться разоблачителем недавнего их уголовного прошлого».

Эта характеристика личного состава отряда и дивизии Анненкова сильно утрирована и политизирована. Противоборствующие силы в Гражданской войне в России не были стерильно классовыми. На той и другой стороне сражались представители всех классов, одни из которых защищали свое утраченное положение, другие хотели его изменить и построить справедливое, на их взгляд, общество, третьи были откровенными авантюристами, четвертые, к которым принадлежал и Анненков, отстаивали Великую, Единую и Неделимую Россию. Кто будет стоять во главе государства после победы: царь или коллегиальный орган, — этот выбор они предоставляли народу в лице Учредительного собрания.

Во время нахождения на Урале небольшой отряд Анненкова превратился в значительную боевую силу. При убытии на Семипалатинский фронт в его состав входили: 1-й Оренбургский казачий полк, 1-й Верхнеуральский полк, один стрелковый партизанский полк, один Сибирский казачий полк и две батареи при восьми орудиях. По сути, это была дивизия, но официально она называлась партизанским отрядом.

Формирование отряда было продолжено в Семипалатинске и в Усть-Каменогорске. В Семипалатинске были сформированы полки Черных гусар, Голубых улан, запасной пехотный и конно-инженерный полки, в Усть-Каменогорске — два Сибирских казачьих полка, один пехотный и один сводный полки.

Следует сказать, что не все эти полки вошли в состав отряда Анненкова, часть их была подчинена непосредственно 2-му Степному корпусу. В связи с подготовкой наступления на Семиречье, отряд Анненкова 23 октября 1918 года был объявлен дивизией при сохранении названия партизанской.

Организация анненковской дивизии представляется в следующем виде:

— Личный конвой — полусотня (30 человек);

— Лейб-атаманский полк — 12 сотен, 1600 сабель, командир полка — сотник, затем — полковник Размазнин (Анненков называет его Размазин);

— Стрелковый партизанский полк. В конце Гражданской войны был переформирован в полк Голубых улан. Командир полка — Раутский;

— Полк Черных гусар — 350–400 человек. Сформирован из призывников добровольцев Славгородского и Ново-Николаевского уездов. Командир полка — Даниленко, Мандрыкин;

— Полк Голубых улан — 700 человек. Сформирован из призывников-добровольцев Барнаульского уезда. Формирование полка было начато в Барнауле капитаном Андрющенко;

— Конно-егерский полк;

— Оренбургский полк — 4 сотни, 600 сабель, командир полка — войсковой старшина Спасский;

— Верхнеуральский полк;

— Кирасирский полк — 900 человек, командир полка — полковник Иларьев;

— Драгунский полк — 4 сотни, 600 сабель;

— 3-й конно-киргизский (алашский) полк — 4 сотни, 600 сабель. Сформирован на базе 3-й Семиреченской (Сергиопольской) алашской сотни, командир полка — войсковой старшина Николаев;

— Маньчжурский полк — 700 человек. Первый командир полка — капитан Бин Линжен, в дальнейшем — Яо Тайчжу — дезертировавший из китайской армии в 1916 году, помощник Ван Дякан. Китайцев принимали на условиях служить не менее 6 месяцев за плату 25 руб. сибирскими деньгами. Первым командиром Маньчжурского Егерского полка был капитан Бан Линжен, с февраля Яо Танжу, дезертировавший из китайской армии в 1916 году;