Сибирский эндшпиль
Шрифт:
– Вы имеете в виду этот ваш гулаг?
– Замок находился на краю Новой Казани, и на всех схемах был отмечен, как исправительное заведение.
– Я всегда восхищался, насколько вы верноподданно скопировали здесь Родину-Мать.
– Не думайте о Замке, как о гулаге.
– весело сказал Протворнов. Времена меняются, и даже на ваших христианских небесах нужно же где-то держать диссидентов.
– Я так понимаю, что мы не в последний раз видимся?
– И я уверен, что судьбой нам еще предписано встретиться.
– А что с Полой Шелмер? Ее тоже переводят?
– Относительно ее у нас нет никаких указаний.
– короткое молчание, потом Протворнов добавил - Она здорова и в отличном расположении духа. Я думаю, вам приятно узнать
– Спасибо.
Десять минут спустя Мак-Кейн в компании двух вооруженных охранников влез с платформы под штабом Службы Безопасности в вагончик магнитного монорельса, и они отправились вдоль кольца "Терешковой" в город Новая Казань.
9
В соответствии с советскими публикациями Новая Казань была центром спорта, образования и искусств. Здесь люди должны были отдыхать и расслабляться после суеты административного центра Тургенева и научно-промышленного Ландау. Экскурсоводы не упоминали о том, что здесь есть еще и тюрьма. Глядя из вагончика монорельса, Мак-Кейн подумал, что, может быть, именно это и имеется в виду у русских под отдыхом и развлечениями.
Вагончик был стандартной модели, с тремя парами кресел лицом к лицу друг с другом по обе стороны прохода, и единственными его пассажирами, кроме Мак-Кейна, были два охранника. Очевидно, этот вагончик не предназначался для общественного использования. Вагончик вылетел из центральной части Тургенева, беспорядочной смеси высоких зданий, и понесся вдоль долины, на которую они с Полой смотрели с площадки высоко над городом в день прибытия. Центральная полоса расстилалась неправильной зеленой лентой среди заросших травой пригорков, кустов и иногда деревьев, от озерца к озерцу среди каменистых берегов текла речка, вбирая в себя льющиеся с холмов ручейки. Дальше за зеленой лентой время от времени по спрятанной за холмами параллельно монорельсу дороге проносились машины на колесах. Кругом было много людей, поодиночке, вдвоем, группами, гуляющих, болтающих о чем-то, или просто сидящих и глядящих в воду. Какая-то женщина кормила уток, и два мальчика плыли на лодке. В искусственном небе над ними изгибались две ленты искусственного солнца.
Несколько сотен лет назад русская императрица Екатерина Великая решила проехать по своей стране и своими глазами увидеть, как живет ее народ. Ее главный советчик, Григорий Потемкин, выслал вперед по пути императорского кортежа своих людей, создавших целый мир из фальшивых деревень с ярко раскрашенными домами, скрывавшими ту бедность и несчастья, что приходилось переносить крестьянам. Людей рядили в новые одежды, давали немного денег ради такого случая и заставляли плясать, махать руками, смеяться и бросать в воздух цветы, чтобы иллюзия была полной. Вернувшись на родину, множество приезжих иностранцев, путешествовавших вместе с кортежем императрицы, было преисполнено энтузиазма и восторга от увиденных ими сцен. Глядя из окна, Мак-Кейн вспоминал о сообщениях, написанных восторженными посетителями "Валентины Терешковой", откровений об изменившемся лице коммунизма. Так другие возвращались, превознося Германию Гитлера, в тридцатых.
На полпути от Тургенева путь проходил через район перерабатывающих предприятий; элеваторы, силосные ямы, сельскохозяйственная техника - все это было сгруппировано у основания одной из меньших "спиц", известного, как Агрокультурная Станция 3, и настолько же геометрически правильного, насколько же дезориентирующим и запутанным был город. Потолок станции здесь был хорошо виден и спица была видна на всю ее длину - захватывающее зрелище уходящего вверх пролета к центральной части станции в полумиле над головой. Еще на полмили выше была другая сторона кольца, а дальше бесконечность пространства и звезд. Из-за этого зрелища стены "Валентины Терешковой" вдруг показались тонкими и хрупкими. В какой-то момент Мак-Кейн забыл, что он находится в космосе.
Проехав под спицей, вагон снова проехал через сельскохозяйственную зону, такую же, как и
Один из охранников подошел к пульту управления у лобового стекла, и вагон остановился перед прочными металлическими воротами, перекрывавшими путь впереди. Прозвучал звонок и на экране пульта возникло лицо офицера. "Заключенный два-семь-один-ноль-шесть прибыл" - доложил охранник. Офицер проверил что-то за экраном и нагнулся вперед, чтобы включить управление. Камера, установленная внутри вагона, медленно повернулась, оглядывая внутренность кабины и замерла на несколько секунд на Мак-Кейне. Потом ворота впереди раскрылись, вагон проехал сквозь них и остановился у платформы. Охранник показал Мак-Кейну жестом на выход. Когда они вышли наружу, ворота, закрывающие путь, были уже закрыты.
Это было что-то вроде грузовой станции, монорельс расходился на две линии, которые параллельно проходили между платформами, чтобы снова сойтись вместе в конце отсека перед вторыми воротами, тоже закрытыми. На платформе стояло еще несколько охранников. В вагон стала садиться группа одинаково одетых мужчин в простых серых куртках и таких же штанах с красными полосами. Они были разных цветов кожи, разных рас, и Мак-Кейн понял, что они оттуда, куда его везут. Некоторые с интересом глядели в его сторону. Они выглядели достаточно хорошо, по крайней мере было непохоже, что ему придется присоединиться к компании доходяг, подумал Мак-Кейн, шагая между охраной к выходу с платформы.
За дверью была дежурка, внутри которой сидел офицер, появлявшийся на экране в вагоне. Короткий коридор привел их к лестнице и лифту. Они поднялись на этаж вверх, пересекли зал с рядами сидений и вошли в комнату со стойкой вдоль одной стены. Старший из его охраны вынул документы и протянул их дежурному сержанту на подпись. Из задней комнаты появился капитан, которому охранники передали Мак-Кейна и ушли. Капитан задал обычные, рутинные вопросы, Мак-Кейн дал свои рутинные, фальшивые ответы, а сержант старательно ввел все это в терминал на стойке. Потом его провели в комнату для осмотра, где он сорок минут ждал врача. В конце концов с него сняли отпечатки пальцев и голоса, взяли анализы крови, просканировали лицо для компьютерного архива, проверили, перепроверили, измерили и взвесили, а потом выдали такую же форму, что он видел на платформе. Капитан вернул ему его сумку и протянул еще одну, со сменой одежды. Под конец он попросил Мак-Кейна вытянуть вперед левую руку.
– Зачем?
– Вопросы задаю я.
Мак-Кейн протянул руку, капитан закатал рукав его куртки, а сержант надел на запястье красный пластиковый браслет с электронным устройством и намертво запаял его специальным прибором. Капитан нажал на какую-то клавишу и появилось еще два охранника.
– Это ваш ключ к тем местам, где вам будет разрешено находиться. сказал капитан, показывая на браслет.
– В Замке за безопасностью следит электроника. Охранники слишком дорого стоят, чтобы они просто следили за вами, ничего не делая. То же самое касается заключенных, поэтому вы обязаны работать по крайней мере 48 часов в неделю. Ваши обязанности вам расскажет староста вашего блока. За дисциплиной у нас следят строго, но справедливо. После начального испытательного срока вы можете правильным поведением заслужить некоторые привилегии. Находиться вне камеры после отбоя запрещено, попытки выйти за территорию Замка или за границы отведенных рабочих зон на территории колонии строго запрещены. Хотя побег с "Валентины Терешковой", конечно, невозможен. У вас есть вопросы?