Сибирский резидент. От Алтая до Альбиона
Шрифт:
Наша «Заря» давно разлетелась. Но дружбу мы сохранили. Пронесли через годы и расстояния, с теплотой вспоминая то время. Трогательное, светлое, искреннее.
А Васютин по-прежнему в Ленинск-Кузнецком. Тренирует в училище олимпийского резерва. Фанатично влюблен в футбол и свою работу. Подготовил для сборной России еще одного игрока – Александра Головина. Зная Сергея Николаевича, уверен – не предел.
Переезд в Ленинск-Кузнецкий оказался для меня судьбоносным не только с точки зрения футбольной карьеры. Там я встретил
До этого отношения с противоположным полом складывались сложно. Девочку впервые поцеловал в 12 лет, когда на дне рождения друга играли в «бутылочку». Это была Кристина, моя одноклассница. Прибежал восторженный домой, рассказал брату. Тот взглянул снисходительно: «Я каждый день по пятнадцать раз целуюсь! В губы!» Ему было 18. Наверное, не врал.
Симпатия к Кристине не переросла в нечто большее. Да и вряд ли ее мог заинтересовать такой сосед по парте, как я, – мелкий, стеснительный, зловонный.
Первая любовь накрыла в 16. Инне было 14. Мы жили в одном районе, но учились в разных школах. Я приглашал ее на свидания, провожал до подъезда, держал за руку. Поцеловать не осмеливался.
От нахлынувших переживаний начал вести дневник, посвятил Инне два стихотворения. Прочитал на свидании с замиранием сердца. Равнодушная реакция потрясла. Я пришел домой – и вырвал эти странички из дневника. Больше стихов никогда не писал. А из тех не помню ни строчки.
Тогда же первый и последний раз попробовал закурить. Дожидаясь Инну на школьном крыльце, стрельнул у старшеклассника сигарету. Хотелось казаться взрослее. Со второй затяжки стало драть горло, закашлялся. Подумал: «Какая гадость!» Я и сегодня не выношу, когда рядом курят.
Роман продлился недолго. Инна предпочла мне Васю, хоккеиста «Мотора». Но замуж после школы вышла за другого, родила сына, которого зовут Леша. Слабое утешение.
А дневник через пару месяцев я забросил. Наскучило. Хотя описывал все. Тренировки, непростые отношения с отцом, собственные комплексы. Ну и, конечно, чувства к Инне. Делился сокровенным. Когда играл в Ленинск-Кузнецком, родители, перебирая дома вещи, наткнулись на дневник. Полистали, ужаснулись. Выкинули.
Потом спросил маму:
– Зачем?
Она нахмурилась:
– Алеша, мы с отцом от твоих записей обалдели!
Я почувствовал, как тяготит маму эта тема. Наверное, ей казалось, с сыном что-то странное происходит.
После расставания с Инной случались влюбленности, но к женитьбе не был близок ни разу. Знакомство с Ларисой все перевернуло.
Я увидел ее 2 декабря 1994 года за кулисами ДК имени Ярославского. В майке «Зари» под третьим номером, трусах, гетрах. Шепнул Топорову:
– Серега, на банкете с № 3 играю персонально!
Лариса готовилась к выходу на сцену, внимания на меня не обратила. А я уплетал «корзиночку», купленную в холле. И замер, перехватило дыхание. Доел пирожное, прошел в зал. С той секунды все мои мысли были об этой девушке.
«Заря» отмечала окончание сезона. На сцене команду поздравляли девчата из местного педучилища, которых облачили в футбольную форму. Лучшим игроком «Зари»
Когда официальная часть завершилась, переместились в ресторан, где уже были накрыты столы. Я специально подгадал так, чтоб сесть напротив Ларисы. Пригласил на танец, весь вечер не отпускал от себя. Персоналка сработала!
Лариса потом рассказывала, что ей понравились не только моя вежливость, обходительность, но и мягкий велюровый пиджак, очень приятный на ощупь. Я мысленно поблагодарил брата, который этот пиджак подарил.
После очередного танца ко мне внезапно подошел крепкий парень. Кожаная куртка, вид приблатненный. Указав на Ларису, злобно процедил:
– Она – моя девушка, понял?! Если не оставишь в покое, получишь девять грамм!
Я с недоумением приподнял бровь. Отвел в сторону Сергея Захарова, капитана «Зари». Пересказал разговор и уточнил:
– Девять грамм – это что?
Он пожал плечами:
– Пуля.
В ресторане охраны не было, пройти мог кто угодно. Бывший ухажер Ларисы заглянул, приревновал. Хоть они давным-давно не общались.
Парня сразу выпроводили. Больше о нем не слышал. Но газовый пистолет на всякий случай купил. Ленинск-Кузнецкий в те годы – место не самое спокойное.
У Ларисы я взял телефон. Пять цифр запомнил легко. Наутро позвонил.
– Вчера у младшего брата был день рождения, – сказала она. – Сегодня празднуем. Хочешь – приходи.
Набрал футбольной атрибутики в подарок и рванул на другой конец Ленинск-Кузнецкого, где жила семья Ларисы. Вскоре этот маршрут стал привычным. Выдвигался к ней каждый вечер после командного ужина. В гостиницу возвращался к отбою – в 23:00. Шел через весь город по неосвещенным улочкам, сжимая в кармане газовый пистолет. Не воспользовался ни разу. Уезжая в Элисту, подарил кому-то из игроков «Зари». Мне-то был уже ни к чему.
Когда пригнал из Новосибирска машину, врубал «Пять минут до дома твоего» Кузьмина и летел к Ларисе. Песня издалека врывалась в ее открытое окно. Спустя одиннадцать месяцев после знакомства, 4 ноября 1995 года, в том же ДК имени Ярославского сыграли свадьбу. Свидетелем у меня был Олег Мусин.
Лариса не горела желанием брать мою фамилию. Хотела сохранить свою – Зоммерфельд. В переводе с немецкого – летнее поле. Более того, предлагала мне из Смертина стать Зоммерфельдом!
Мои предки – сибиряки в четвертом поколении. У Ларисы семейная история замысловатая.
Ее прадед с двумя дочерьми и сыном переехал из Германии в Россию во времена Екатерины Второй. Жили в Поволжье, затем в Никополе. Когда началась Великая Отечественная, их депортировали, как всех немцев.
В промерзшем вагоне-телятнике привезли в Кемеровскую область, где уже к октябрю выпал снег. Высадили в чистом поле, вручили лопаты: «Теперь ваш дом здесь». Стали копать землянки, работать на шахте. Там дед Ларисы познакомился с девушкой, ее сослали из Азербайджана. Расписались, после войны осели в Ленинск-Кузнецком, где и появился на свет отец Ларисы.