Сибирский вояж
Шрифт:
Между тем дело шло к суду. Первый адвокат, получив взятку от друзей потерпевшего, явно мутил воду. Второй, советовал давать странные показания. Однако, мать Насти, не сдавалась. Изучившая жизнь не понаслышке, много лет проработав фельдшером на скорой помощи, она знала много ходов и выходов. Следующий адвокат подал прошение о психической экспертизе обвиняемой. Наученная как правильно отвечать на вопросы, девушка успешно воспользовалась подвернувшимся шансом. Настю признали невменяемой. Следующие десять месяцев прошли в психлечебнице. Чтобы, дочери не кололи специальные препараты, мать, имевшая нужные связи, платила деньги врачам и медсёстрам. Затем, выдав свидетельство об инвалидности, девушку отправили на домашнее лечение. По понятным причинам, одну, её никуда
– Руки, она смущённо отвернулось.
– Руки, у тебя красивые!
С сомнением, посмотрел на свои руки, ну да соразмерные, пальцы длинные музыкальные…Ничего особенного. Вот, кулаки да, довольно оглядел я свои набитые костяшки, - фактурные! Странные они, эти девушки…
Рассказав свою историю, он замолчала, напряжённо дожидаясь ответа. Не знаю, чего боялась?А, я что? Пофиг на убийство, была в праве, защищала собственное человеческое достоинство. Так что, я просто посочувствовал, после чего она облегчённо выдохнула. Негативный опыт она уже имела, все школьные друзья от неё отвернулись.
В назначенное время Настя не пришла. Подождав минут пятнадцать, я зачем то посмотрел в дверной глазок. Оп-ля! За дверью стояла моя припозднившаяся гостья с большим тортом в руках.
– Давно на посту, кого ждём? – удивлённо поинтересовался я.
– Стеснялась войти, - покраснев, ответила мне страдалица.
– Да, уж чудо луковое, заходи уже.
Нет, торт мы всё-таки съели. Потом. После того, как случилось, то, что случилось.
Наши отношения продлились месяц. Я взял её на работу, продавцом, в свой торговый ларёк. Планов на дальнейшую жизнь с ней, я не строил. Вообще, после неудачной любовной истории в студенческие годы, я стал несколько холоден с девушками. Чтобы начать со мной отношения, им нужно было самим проявить инициативу. Проявляли, чего уж там. Можно было даже выбирать, согласно собственному вкусу. К тому же, у меня пару лет, уже как бы была невеста. Чудесное создание из соседнего подъезда. Послушав, как по вечерам я исполняю в кампании местных парней песни под гитару в стиле шансон, она положила на меня глаз. А получив пару дежурных комплиментов, окончательно утвердилась в своём выборе. После чего, до моего, а главное до сведения её мамы, была доведена информация, за кого она в будущем собирается выйти замуж. Мама, Александры, нахмурилась, но ничего не сказала. Учитывая, что она была моим классным руководителем в школе, а в 1989 году даже коллегой по работе, она знала меня как облупленного. Лишь посоветовала дочери отложить матримониальные планы до окончания вуза. А я? Меня никто не спрашивал. Но, кто я такой, чтобы идти против Судьбы, да ещё такой молодой и красивой? Понятно, что при такой маме, а также старорежимных взглядов её дочери на отношения между мужчиной и женщиной, у нас сложились только платонические отношения. Окончив школу с золотой медалью, Александра легко поступила в один из ведущих вузов Томска. Через два года, она получила визу как студентка на сезонную работу в Америке, где устроилась официанткой в один из мелких ресторанов на морском побережье. Вернувшись, Саша решила сделать мне сюрприз, нагрянув в гости без приглашения. Случился неприятный конфуз, но это уже другая история.
А с Настей, у нас в общении наступило похолодание. Потом, её мать узнала об угрозах, в отношении дочери, от друзей упокоенного любителя доступного женского тела. От греха подальше, она отправила дочь в Германию, погостить у родственников. Там Настя и осталась. Вышла замуж за толстого обеспеченного немца. Теперь у неё большой дом, дорогая машина и солидный счёт в банке. Что, ещё нужно, чтобы спокойно встретить старость? А также двое детей, один из которых имеет такие же лопоухие уши, как у меня и моего отца. И по срокам подходит на роль сына. Друзья даже предлагали сделать тест ДНК. Но, я отказался. Так, хоть есть некоторая надежда, что это не мой
А угрозы в адрес Насти, вскоре нашли своё подтверждение. Как-то общаясь в одном чате, я познакомился с одним товарищем из кузбасского города Белово под ником Кайзер. Случайно вышли на разговор об этой ситуации. Он внезапно замолчал, а объявившись, заявил, что именно Настю, он с дружками искал пару лет назад в моём городе. Решили жёстко проучить, отомстив за друга. На мой вопрос - за что мстить? Или он одобряет насилие?- тот с детской непосредственностью ответил:
– А, что? Одному дала - другим жалко было? Логика некоторых «мужчин» поражает…
Предаваясь воспоминанием, наигрывая какие-то мелодии, я по всей вероятности потихоньку что-то напевал. Потому что, неожиданно обнаружил - у меня появились слушатели. У стены, на завалинке притихли мои работники-бойцы Валет и Коля Маленький. А за спиной чуть слышно шушукались, оживлённо обсуждая какие-то свои женские темы, Наташка и Лизавета.
– Может сбацать, что-нибудь из шансона, для моих ручных уголовников, - подумал я. И тут же запел одну из любимых песен, которую исполнял раньше много раз, на ходу переделывая текст под нынешнюю реальность.
Мне пел-нашептывал начальник из сыскной,Мол, заложи их всех, зачем ты воду мутишь,Скажи, кто в унтера стрелял - и ты "сухой,"Не то ты сам себе на полную раскрутишь.А в синеве алели снегири,И на решетках иней серебрился.Сегодня не увидеть мне зари,Сегодня я в последний раз побрился.А на суде я брал все на себя,Откуда ж знать им, как все это было.Я в хате был, и не было меня,Когда урядника Натаха порешила. И будет завтра ручеек журчать другим,И зайчик солнечный согреет стены снова,Ну, а сегодня скрипнут сапоги,И сталью лязгнут крепкие засовы.И на свиданье, руки разбросав,Как чайка крылья, старенькая мамаМеня молила, падая в слезах,Чтоб я сказал им все, но я упрямый.Ах, мама, мама, ты мой адвокат,Любовь не бросить мордой в снег апрельский.Сегодня выведут на темный двор солдат.
И командир скомандует им: "Целься!".А за окном буянила весна,И в кандалах меня из зала уводили, Вдруг, слышу я , как вскрикнула она:- Алеша, не забуду до могилы!И будет завтра ручеек журчать другим,И зайчик солнечный согреет стены снова,Ну а сегодня скрипнут сапоги,И сталью лязгнут крепкие засовы.
За спиной всхлипнули девчата, задумчиво уставились в одну точку, жиганы.
Тут, я вспомнил, песню, которую написал после расставания с Анастасией, страдая от душевного дискомфорта.
«Городской романс»
Я с ней гулял по мокрой мостовой
Дождь как всегда слегка перестарался
На ней был драпездончик заводной
На мне пиджак, что от отца остался…
Я был тогда парнишка молодой
И «Беломор» курил, дымя небрежно
Она вокруг вертела головой
И на меня поглядывала нежно…
Вдруг за углом из тьмы на божий свет
Возникли трое - я чуть растерялся…
И тот, что справа вытащил кастет,
А тот, что слева, грязно выражался.
Но, мне с козлом бодаться не с руки
Я вынул нож – я с ним не расставался
И тот, что слева выплюнул кишки,