Сибиряк. В разведке и штрафбате (Охотник)

Корчевский Юрий Григорьевич

– Не баловался.

– Тогда табаком следы посыпать будем, чтобы собака след не взяла. Открывай саквояж.

В саквояже вообще ничего полезного для них не было: шерстяной шарф и такие же носки, бритва и множество мелочей вроде зажигалки. Ее Алексей сунул в карман – пригодится. Из другого кармана достал трофейный пистолет и запасную обойму.

– Держи, это тебе.

– Спасибо, – Саша сунул оружие в карман.

– Давай коньяку хлебнем по паре глотков, – предложил Алексей.

– Я его не пробовал никогда, –

как-то сразу сконфузился Саша.

– Вот и попробуем.

Они открыли бутылку, и Алексей глотнул прямо из горлышка. На вкус коньяк был приятен, но чувствовалась крепость.

– Глотни, – он протянул бутылку Саше.

Тот отхлебнул и сразу же выплюнул.

– Тьфу ты, клопами пахнет.

– Дурной ты, Сань! Немцы его из Франции, может – из самого Парижа, привезли. Какие клопы?

– По мне наша водка лучше.

– Не хочешь – не пей.

Бутылки переложили в саквояж, предварительно все из него вытряхнув. Да и нести саквояж было удобнее – ручка по руке.

Они пошли дальше. Алексей теперь периодически крошил сигареты, рассыпая табак по следу.

За ночь успели пройти километров десять, и наступивший рассвет застал их на лесной опушке. За лесом тянулся луг, пересеченный поперек оврагом.

– Давай день в овраге отсидимся, – предложил Саша.

– Нельзя. Если немцы нагрянут – постреляют, как перепелок. Надо в лес за оврагом.

– Обходить далеко.

– Ничего, целее будем.

Дав круг, они обошли овраг стороной и, войдя в лес, расположились на опушке. Отсюда хороший обзор, и сами в случае опасности уйти по лесу в любую сторону могут.

– Давай поедим и поспим немного, – предложил Алексей.

– Давно пора, желудок уже сосет.

Они доели все, что было в корзине. Алексей еще коньяка граммов двести выпил. Расслабившись, оба придремали.

Вскинулись от шума мотоциклетных моторов. Оба схватились за оружие. Вдоль оврага, с обеих его сторон, периодически постреливая из пулеметов по густым зарослям кустарника на дне оврага, ехали немцы. Один раз они даже швырнули в овраг гранату.

– Учись, салага, где прятаться надо. Если бы сейчас в овраге были – хана бы пришла.

– Да, – только и выдавил из себя Саша.

Немцы прочесывали на занятой территории места, где могли прятаться окруженцы – в лес они пока не совались. На мотоциклах там делать нечего – не проедешь. А цепью лес прочесать – слишком много солдат надо. Вот и проверяли немцы места укромные, но легкодоступные.

Постреляв, мотоциклисты укатили. Чесались руки у Алексея пристрелить несколько человек – так потом от немцев не оторвешься, а ему хотелось к своим выйти, повоевать в полную силу. Среди своих он полезен будет, наибольший урон врагу нанесет.

Отдохнув до полудня, они пошли через лес, на восток. Остановились на отдых. Вдруг Саша насторожился.

– Вроде погромыхивает. Дождь, что ли, собирается?

– Сам

услышал, решил – показалось. Это не гром, Саня, это пушки стреляют. До фронта километров семь.

– Как же мы переходить будем?

– Доберемся – увидим.

Дальше они пробирались осторожнее. Километра через три стали слышны отдельные орудийные выстрелы.

Лес закончился, впереди открытое поле. Но по дороге через поле нескончаемым потоком шли немецкие грузовики с пехотой.

– Похоже, Саня, нам тут до вечера загорать, в голом поле не укрыться.

– Как скажешь.

До вечера они наблюдали за дорогой. Машины шли в обе стороны.

К вечеру движение стихло, а когда стемнело – прекратилось совсем.

– Все, хорош ночевать, идем.

Ночь была безлунной – в трех шагах ничего не видно, и они пошли прямо через поле. С дороги их все равно не заметят.

Стало слышна пулеметная стрельба.

– До передовой километра полтора-два, – определил Алексей, – скоро тылы немецкие пойдут. Надо место выбрать для укрытия, днем понаблюдать, а ночью к нашим переходить.

Местность пошла изрытая лощинами и мелкими оврагами, поросшая кустарником.

– Леша, давай в кустах спрячемся.

– Про овраг не забыл?

Они залегли в воронке от авиабомбы. Вроде в открытом поле, а со стороны их не видно. И место удобное, на небольшом пригорке. По очереди поспали. Утром Алексей разрешил Саше отдыхать.

– Только из воронки не высовывайся.

Сам же надергал травы, воткнул ее в отворот пилотки и осторожно высунулся.

Елки-палки! В двухстах метрах перед ними совершенно отчетливо просматривалась немецкая гаубичная батарея. У солдат по расписанию завтрак, и они были заняты содержимым своих котелков.

Алексей наблюдал через снятую с винтовки оптику. Отчетливо были видны различия между офицерами и солдатами.

Ровно в девять утра в соответствии с графиком немцы открыли огонь из орудий. Они подтаскивали снаряды и один за другим посылали их в далекую и невидимую отсюда цель.

– Вот морды, окопались в своем тылу, даже оружие в сторонке лежит. Заряжающие кителя сняли, жарко им! Пулемет бы сейчас сюда – и как ударить с тыла! Всю батарею положить можно было бы!

– Ты чего бормочешь, Алексей?

– Немецкие пушкари по нашим стреляют. Руки чешутся в спину им пальнуть!

– Нельзя! – обеспокоился Саша. – Накроют нас тогда здесь.

– Да успокойся, сам понимаю. Но сюрприз им все-таки напоследок устрою. Ладно, отдыхай. Ночь, я думаю, бессонная предстоит.

Алексей наблюдал, откуда артиллеристы берут снаряды. По два-три ящика стояли рядом с орудиями, но подносили их из отрытого неподалеку – метрах в пятидесяти от позиции – укрытия. Оно было накрыто маскировочной сеткой.

Перед уходом к передовой Алексей решил устроить немцам неприятный сюрприз.