Сицилия – верное лекарство от хандры. Часть 3
Шрифт:
– Ты скажи честно, что ты от меня хочешь? Просто переспать? Нафига тогда столько усилий, когда ты одним взглядом укладываешь девиц себе в кровать.
В его глазах промелькнуло удивление, обида. О, даааа, Андреа обиделся.
– Встреться, пожалуйста, с мамой, она очень этого ждет, - сухо попросил он.
Теперь задумалась я, вот жук, все равно не договаривает что-то, мама это отговорка. Ну ладно, посмотрим.
– При условии, что ты не позиционируешь меня, как свою девушку, только лишь как родственницу и относишься так же, как к родственнице.
Андреа
– Хорошо, - нехотя выдавил он из себя, - я постараюсь держать себя в руках.
– Хорошо, до завтра. Во сколько у нас встреча?
– В восемь. Я за тобой зайду.
– Не надо, я сама приду, скажи куда.
– Василиса, давай я тебе за ужином сегодня все расскажу, - устало улыбнулся он.
– Нет, ужинаю я сегодня без тебя.
– Почему? – неприятно удивился, примерив снова маску брутальности, меня опять от этой его ипостаси тряхануло.
– Я не доверяю тебе и твоим объяснениям.
Почувствовала, как напряглось его тело, глаза зло блеснули. Сел на стул, достал ручку, написал на бланке отеля название ресторана, адрес, время, поднялся.
– До завтра, - сделал шаг ко мне, я так поняла, чтобы по итальянской привычке трижды расцеловаться перед уходом, но я отступила назад, уклоняясь от процедуры прощания. Молча развернулся и вышел.
Подождала пока за ним защелкнется замок, и рухнула на свой стул, из ванны тихонько выползла Василина. А меня начало подтряхивать, только сейчас поняла, как испугалась жесткого Андреа, который скрывался за брутальным мачо.
– Васён, мне надо выпить, крепко и много, иначе я кого-нибудь покусаю.
– Могу мужем поделиться, - расщедрилась она.
– Неее, лучше коньяка.
Время девятый час, для ужина поздновато, да и есть не хотелось, а вот отвлечься, чтобы расслабиться надо. Быстро сходила под душ, он снял немного напряжения и развеял туман в голове. Подруга пребывала в прекрасном расположении духа, видимо, пообщалась с Домеником, поэтому, витая в собственных облаках, меня не касалась.
Вышли из гостиницы и опять попали в монотонно жужжащий улей, очень хотелось приглушить звук. Народу на улице, как в воскресный праздник, прошли пару кварталов, свернули на второстепенную улицу потом еще на одну и, словно очутились в другом городе – весь шум остался позади, а тут фонтанчик посреди зеленого скверика и пару ресторанчиков. Коньяка расхотелось, но вина с салатиком из морепродуктов можно.
– Лиса, - осторожно начала подруга, - я понимаю, что лезу не в свое дело, но Андреа хороший парень.
– Откуда знаешь? – поинтересовалась я, подцепляя осминожку с тарелки.
– Мне импонирует его отношение к тебе.
– Именно «его» отношения ко мне кот наплакал. Васён, ты не видела его глаз, там нет никакой чистой и прекрасной любви.
– Почему не его? Может он такой на самом деле и в жизни.
– То-то и оно, я не знаю, какой он в обычной жизни, но… сегодня я испугалась, - вспомнила его лицо: губы, вытянутые в злую полоску, глаза сканирующие насквозь, - он бы меня в бараний рог согнул, если бы почувствовал малейшую слабину в моем отношении к нему.
Возвращались в гостиницу второстепенными улицами, поглядывая на навигатор, чтобы не сбиться с пути, через некоторые улицы мы не рискнули проходить – темные, без освещения, с кучами мусора и подозрительными громкоорущими личностями. Нас обогнала стайка подростков, метрах в ста впереди они облюбовали грязную стену, достали баллончики и принялись ее расписывать, при этом распевая что-то лирично-итальянское, и знаете, очень не плохо это у них получалось, если прикрыть глаза, то можно представить, что находишься в концертном зале, слушая хоровое пение молодых талантов. Мы остановились, посмотрели на их художества, послушали вокал. Художества - так себе, каждый написал несколько слов, хочется надеяться, что нормативной лексики, сложили баллончики в рюкзаки и неторопливо отправились на поиски следующей стены, продолжая петь.
За завтраком я просматривала путеводитель по Палермо, планируя маршрут, подруга общалась с супругом, мигрируя от шведского стола до своего места, односложно отвечая на его реплики.
– Все хорошо?
– уточнила я, не отрываясь от карты.
– У меня – да, а муж просил денег дать.
Я посмотрела на нее. От мужжжжа все, что угодно можно ожидать, но он иногда умеет удивить.
– Нашел на распродаже зимнюю резину, - объяснила она.
– И решил, раз ты в отпуске, то у тебя есть на это деньги?
– После того, как я разрешила взять эту сумму из его денег за аренду проживания в моей комнате, он сдулся.
Я усмехнулась, потом почувствовала чей-то взгляд.
– Васён, кто там? – легкий кивок головы, указывая направление за мою спину.
– Андреа, - она легкой улыбкой поприветствовала его.
А я чувствовала каждый его шаг, когда он к нам приближался, сильно хотелось сорваться и убежать. Какие-то нездоровые у нас отношения.
– Привет, - поздоровался он, а я чувствовала, что смотрит только на меня, заставила себя поднять голову и поприветствовать его.
– Позавтракать-то я с тобой могу? – легкая улыбка на губах, а глаза грустные. Все же итальянцы – великие театралы. А Андреа так и вообще разноплановый.
Васька притихла. Не хотела я с ним завтракать. И видеть его не хотела и не могла понять причину этого, внутри поднималось раздражение на эту его разноплановость и почему-то жалость к нему.
– Можешь, - выдавила из себя.
– Спасибо, - положил ключ от номера, телефон на стол и отправился за кофе.
– Нифига себе, - выдохнула Васька.