Сидоровы Центурии
Шрифт:
Павлов искренне поблагодарил батюшку за сочувствие, и в течение всего второго дня своего путешествия точно следовал его совету: пил, закусывал, дважды уединялся с Мелиссой в купе, любезно предоставленное им Алиной, и, можно сказать, стал получать от жизни удовольствие по полной программе. Правда, до всего этого безобразия, у него состоялась запланированная встреча со старшим лейтенантом госбезопасности Светланой Викторовной Олениной, которая прошла довольно натянуто. В процессе беседы, продолжавшейся не более 15 минут, Оленина посоветовала Павлову поинтересоваться у Фишмана насчет регрессивного гипноза и возможности его
Следующую встречу со своим агентом Оленина назначила на завтра в 9.30 в ее купе, куда Павлов должен был прийти, якобы, для того, чтобы встретиться со своим коллегой по работе, который совершит посадку на поезд "Москва-Новосибирск" во время остановки в городе Тюмени. Предупредила, что в 8.30 утра ему об этом сообщит проводница его вагона гражданка Мелентьева. Так, Павлов, нечаянно, узнал фамилию проводницы Алины, и лишний раз убедился в профессионализме людей, защищающих основы советского конституционного строя.
Поговорить с Фишманом на интересующую Оленину тему Павлову удалось только после обеда, который прошел в вагоне-ресторане за столиком на четыре персоны: Мелисса напротив Павлова, Наденька — напротив Фишмана. Поезд уже миновал Пермь, преодолев почти половину расстояния до цели их путешествия.
Они скушали по тарелке солянки и по порции котлет по-киевски с гарниром в виде картофельного пюре, запивая все это великолепным "Ркацетели", которое заказали в количестве 2-х бутылок. Казалось, что ничего не предвещало начавшегося вскоре скандала. Фишман начал рассказывать очень веселую историю о том, как он, в 1975 году тоже ехал на поезде "Москва-Новосибирск", и едва не вернулся назад в Москву, встретив в Свердловске в здании железнодорожного вокзала возле газетного киоска своего друга-однокурсника, который ехал в поезде "Новосибирск-Москва":
— Я еще удивился: один раз объявили о том, что наш поезд прибывает на 2-й путь, а потом на 1-й. Решил, что, пока покупал газеты, состав переставили на другой путь и смело направился вместе со своим другом в его вагон. Ночь. Дождь накрапывает. Ни зги не видать. Уже успели на радостях распечатать бутылку коньяка и налить в стаканы, как выяснили, что едем в разные направления. Едва успел вскочить на подножку своего уходящего поезда.
— Пожалуй, я сделаю в Свердловске то же самое! — неожиданно заявила Наденька и пустила слезу, размазавшую наложенную на ее ресницы тушь.
— Что случилось? — удивился Фишман.
— А пусть они меня не манкируют! — заявила Наденька и со стуком поставила свой бокал с вином на стол.
— Кто посмел тебя обидеть? — еще больше удивился Фишман.
— Вот, они! — сказала Наденька, показав указательным пальцем на Мелиссу и на Павлова. А затем выскочила из-за стола и быстро направилась к выходу. Испуганная Мелисса побежала вслед за ней.
— Дима! — укоризненно сказал Фишман.
— Что я?! — эмоционально отреагировал на его замечание Павлов.
— Да засади ты ей по самые гланды, чтобы не бесилась, а я к Алине ночь уйду, — предложил Фишман.
Павлов, не зная, что и сказать, подозвал проходящего мимо их столика официантку и попросил расчет. После расчета он направился к стойке бара, где купил плитку шоколада и два лимона — закуску под оставшийся французский коньяк. Добравшись до своего
Когда они вошли в свое купе, то застали Мелиссу и Наденьку лежащими на верхних полках и повернувшихся лицом к стене. Они решили им не мешать. Фишман порезал лимоны на дольки, посыпал их сахаром, и они принялись за коньяк. После первого стаканчика Павлов спросил у Фишмана, есть ли, по его мнению, у гипноза какая-то материальная, к примеру, молекулярно-биологическая подоснова? При этом он сослался на некоего английского психотерапевта (фамилию он забыл), который лечил своих пациентов воспоминаниями о прежних жизнях.
Павлов, наверное, неточно выразился, поскольку Фишман усмехнулся, но затем сказал, что у него есть на этот счет особое мнение, истинность которого, к сожалению, прояснится не раньше, чем через 100 лет, когда ученым, наконец, удастся расшифровать геном человека.(1) Павлов сказал, что он никуда не торопится, поэтому готов выслушать предварительные, промежуточные выводы, к которым пришли life sciences, то есть современные науки о жизни.
Фишман покачал головой, удивляясь настойчивости своего собеседника, явно не имеющего никакого представления об основах молекулярной биологии, а, значит, не способного даже отличить клонирование от секвенирования, и попросил три минуты на размышление. Наконец, он решил, что раз Павлов — журналист, то должен его понять, если использовать привычные для акулы пера сравнения. И прочитал для Павлова небольшую лекцию:
— Представьте себе, Дмитрий Васильевич, толстую классическую книгу, к примеру "Войну и мир" графа Л.Н. Толстого. Вам нужно узнать, в каком платье была Наташа Ростова на своем первом бале. Однако все, что у вас есть, — это набор слов, которыми пользовался Леон Толстой, когда создавал свой шедевр. Попробуйте, опираясь только на толковый словарь русского языка, получить информацию о Наташином платье! Для этого вам придется самому взять руки перо и, продумав структуру и художественные образы, написать подобное произведение. И даже при желании уточнить, что было у Наташи под платьем. Кстати, полагаю, что ничего там у не было — даже панталон, которые во Франции вошли в моду, кажется, в период Реставрации.
— Тьфу, ты, пошляк! — подумал Павлов.
— В таком же положении, — продолжал вещать Фишман, — находятся сейчас исследователи, расшифровавшие для нашего блага геном человека. Белки, ферменты аминокислоты, то есть химический язык генома, известен, а вот, в какой последовательности эти элементы расположены, как друг с другом взаимодействуют, и что ими управляет, науке не ведомо.
— А что известно? — спросил Павлов, представляя себя в этот момент в белом мундире кавалергарда, танцующим с юной графиней Ростовой.
— Пока мы знаем только то, — сказал Фишман и многозначительно прокашлялся, — что геном человека записан в 46 хромосомах, содержащихся в каждой клетке его организма. В каждом из нас из указанного количества хромосом ровно половина досталась нам от мамы, половина — от папы. И эти пары соединены узами, гораздо более прочными, чем узы брака. Каждая из 23 пар хромосом содержит молекулу ДНК, состоящую из двух нитей. Размер ДНК в самой большой хромосоме порядка 250 миллионов пар нуклеотидов, а в самой маленькой — около 50 миллионов.