Сигнал иного порядка
Шрифт:
– О Кеплере-47 слышали вы?
– Вчера читал, – бросил хмурый Ларри. – Очередная тупая колония.
– Неверно это совсем, – покачал головой анатом. – Назад полгода оттуда начали приходить радиосигналы. Похоже, там когда-то была цивилизация.
– Сколько там пилить до этой системы? – спросила Алина. – Миллиарды световых лет?
– Всего лишь три с половиной тысячи, – улыбнулся архитектор.
– Сигнал как раз для наших египтосов, – мрачно добавил Ларри.
– Тоннель открыли туда, – мечтательно сказал Ван. – Сохранилась
– Разверзли жерло ада, ждут, когда полезут твари? – проворчал Ларри.
– Три тысячи лет? – с сомнением протянула Алина. – Что с нами будет в пятом тысячелетии?
– Свалим отсюда, оставим красивый музей, – предположил Ларри. – Иначе на фига мы работаем?
– Слышала, на конфе на следующей неделе будут об этом говорить. Сейчас всё как-то уж слишком секретно.
– Если бы была цивилизация, уже растрезвонили бы, – махнул рукой Ларри. – Нет там никого. Наверное, очередной квазар, или что там нам всегда сигнализирует?
– На сигнал обычный не похоже было это, – покачал головой Ван.
– Значит, сдохли все уже.
– Мы ведь все едем на Универсариум? – спросила Вика. – Представлять наш отчёт о последних находках.
– Да, приглашены все, – ответил Искандер.
– Я не поеду, – геолог скрестил руки на груди. – Там будут эти недоумки из колоний.
– Тфу, Ларри! – возмутилась Алина, ткнув его в бок. – Нельзя так говорить! В колониях делают много открытий.
– Да, а ещё они стареют и умирают в семьдесят лет. По их меркам я бы уже был седым бородовиком.
– Тебе только пятьдесят, – возразила Виктория. – Даже по критериям колоний ты ещё в полном расцвете сил. Особенно с этим цветом кожи.
– Да заткнись. Они там все расисты и фашисты. Слышали про их междоусобные войны?
– Это был невооружённый конфликт, – уточнил Искандер. – Не смогли найти компромисса по поводу размещения солнечных станций.
– Спор это просто, – кивнул Ван. – Не умер никто из-за этого.
– Из-за этого, может, и никто! Зато у них гетто, убийства, насилие и экстремисты, – не соглашался Ларри.
– То есть правительства Земли тебя вполне устраивают? – спросила Вика.
– Мы хотя бы не живём на пороховой бочке!
– Зато едем на шее у колоний, как средневековые князья. Если бы ещё все соглашались между собой! Нонсенс, что в колониях больше единства, чем на Земле. Нас только одно и объединяет – страсть к древностям. И то, не можем поделить накопанные кости. Будто без них мы перестанем считаться людьми.
– Уж лучше тусоваться в музее, чем трястись за свою жизнь каждую секунду. А как вам их Иишки? Они же узаконили браки с нейронками! А роботы? Они что, не читали фантастику? Пусть только попробуют приволочь на Универсариум одного из этих уродов!
– Эти уроды, вообще-то, убираются в твоей квартире и делают всю грязную работу даже на Земле.
– Они хотя бы не выглядят людьми. Моя кухня не может надеть бикини и крутить задом, а мой пылесос не рассуждает
– Это их дело, на Земле это по-прежнему запрещено, – пожал плечами Искандер. – Тебе нечего бояться.
– Ага, послушаю тебя, когда роботы захватят мир! Им будет по фигу, запрещены они в нашем музее или нет. Возьмут и натравят моего Мойдодыра на меня! Колонисты – тупоносые фрики.
– Хорошо, мы тебя не возьмём, – сдерживая улыбку, подбодрила его Виктория.
– Ну уж нет! Теперь придётся ехать! Вас же там задавят! Вы их видели? Австралопитеки!
– Способность сверх у тебя, разговор любой превращать в войну, – качал головой Ван.
Кар остановился на цветущей улице возле музея Нубии, припарковавшись в ряду остальных машин археологической инициативы. Опускались сумерки, жара спадала. Улицы пустели, местные спешили ужинать, беря перерыв перед вечерними прогулками.
– Ну всё, до понедельника, – отсалютовал компании Ларри.
– Ты разве не идёшь завтра на выставку? – Алина схватила его за руку.
– Нет, буду напиваться все выходные. Устал от вашей компании.
– Вот так повезло нам! – бросила Вика.
– Воздержусь я тоже, – Ван выбрался из кара и отряхивался от пыли тяжёлого дня. – Печалит искусство современное меня.
– Ладно, тогда до понедельника! – помахала коллегам Алина. – Но вы же идёте? – обратилась она к супругам.
– Как мы можем это пропустить! – округлил глаза Искандер. – Слышал, будет трансляция запуска очередной скульптуры.
– Да, мы изголодались по живому искусству, – Виктория взяла мужа за руку. – От древностей иногда тоже стоит отдыхать.
– Супер-пупер! Значит, встретимся там! Начало в шесть?
– Да, будем строго ко времени, – Искандер с улыбкой показал на запястье, будто когда-то носил там часы.
Они распрощались и пошли по остывающим улицам домой. Вика, наконец, выдохнула весь зной этого дня. Муж взял её под руку и предложил пройтись через Фарьяльский сад, откуда открывался прекрасный вид на Нил и остров Элефантина. За последние сто лет парк так разросся, что занял большую часть побережья. Супруги вышли к воде и пошли вдоль набережной. По реке курсировали разноцветные фелуки, возвращали пассажиров домой и ютились у островов, опуская паруса до солнечного утра завтрашнего дня.
– Поужинаем дома? – спросил Искандер.
– Да, у меня нет сил никуда идти.
– Утром видел пару созревших помидоров! Как я буду скучать по этой нашей обители. Хоть все и поют дифирамбы современной домашней гидропонике, ничто не сравнится с огородом под открытым небом!
– Да уж…
– Хочешь, сделаю салат из этих красавцев с бураттой, которую вчера привезли?
– Как скажешь, я согласна на всё, лишь бы перевести дух.
Закат растаял в тёмной звёздной ночи, зажглись фонари, и трудный день подошёл к концу.