Сигнал сбора
Шрифт:
— Может быть, только до сих пор, — сухо бросил Кубата. Тула и некоторые другие вожди рассмеялись.
— Скот есть скот, — проревел Магту Ву-Карт. — Годится для бойни, а не для войны. Или зубы Кубаты настолько затупились, что он будет теперь прятаться в юрте при мычании скота?
Кубата повернулся к Магту, его рука потянулась к ножнам.
Ухмыляясь, Магту начал вытаскивать свой меч.
— Давай, старик, — прорычал он.
— Если прольется кровь одного из вас, — взревел Музта, — я своими руками убью обоих.
Магту посмотрел на кар-карта. На мгновение в его
Дрожа от гнева, Кубата повернулся и заковылял прочь.
— Мы ничего не можем сделать с этим сейчас, — спокойно произнес Музта, указывая на ружье в руках Алема. — Здесь нам хватит пищи на зиму. Колесо уже снова висит высоко в небе. Но еще до того, как снег растает, мы двинемся в путь. И тогда я отправлю Кубату с отрядом в тысячу воинов вперед, чтобы они пришли на Русь раньше орды.
— К тому же он сможет очистить нам дорогу от бродячего скота, — сказал Алем.
Присутствующие проворчали нечто одобрительное. Каждые несколько лет они посылали вперед экспедицию, чтобы уничтожать скот, который мог бы не подчиниться им. Такой скот служил очень плохим примером, и регулярные зачистки были необходимы.
— Я давно не охотился на бегущий скот, — засмеялся Магту. — Я пойду вперед с Кубатой, хочу поразвлечься.
Музта не мог отклонить просьбу вождя клана, но он предвидел проблемы, которые неизбежно возникнут.
— Если все решено, давайте вернемся в город и отметим Праздник Луны.
Раздались громкие одобрительные возгласы, в предвкушении пиршества на лицах засветились улыбки, и все поспешили к своим лошадям.
Музта отделился от группы и подошел к стоящему поодаль Кубате.
— Ты не должен был вмешиваться, — сказал Кубата, и его голос задрожал от гнева.
— Он мог убить тебя, мой друг, — ответил Музта. — Тогда я умер бы, если мне суждено быть убитым, а теперь мне придется жить обесчещенным. — Дружище, — сказал Музта, положив руку на плечо Кубате, — ты должен признать, что твоя рука, держащая меч, ослабела. С возрастом это происходит со всеми нами.
Кубата посмотрел на своего старого друга, его глаза были полны боли.
— В былые времена таким, как Магту, и в голову не пришло бы так говорить со мной. Когда-то я мог разрубить его на две половинки с одного удара. А сейчас я ничто для себя и для тебя, мой карт.
Музта рассмеялся, как если бы его старый друг выдал глупейшую шутку.
— В молодости я скакал позади тебя в битве при Ончи и видел твою силу, когда ты уложил целую дюжину мерков. Не мой отец, а ты спланировал поражение мерков на юге. Только благодаря тебе и твоей мудрости тугарская орда не канула в небытие. Я могу найти десять тысяч драчливых дураков, подобных Магту, которые способны только размахивать мечом и натягивать лук. Но такого ума, как у тебя, я не найду больше нигде.
— Ончи был больше оборота назад, — сказал Кубата.
— Мерки могут снова прийти, — заметил Музта, — оспа пригонит их. Голод заставит их двигаться на север, к нашим пастбищам. Я бы первый выступил против них, если бы у нас было достаточно
— За мерками находятся южные орды, — сказал Кубата. — Мы поделили мир после Ончи. Было бы глупо снова начинать войну, ибо южные кланы непременно вмешались бы.
— Но если война придет, мне без тебя не обойтись. Твои руки не имеют значения для меня, твой ум — вот что бесценно.
Музта положил обе руки на плечи седеющего воина и нежно встряхнул его.
— Пойдем в город, на праздник — сказал он. Оба они, всегда такие сдержанные, были несколько смущены столь открытым проявлением чувств.
— Меня беспокоят не только мерки, — сказал Кубата, когда они направились к тому месту, где их ждали лошади со слугами.
— А кто же? Янки?
— С их извергателями грома они могут убить не меньше воинов, чем мерки с их стрелами. Племянник Тулы был идиотом, когда пожертвовал воином только для того, чтобы посмотреть, на какое расстояние стреляет оружие. Это может пробудить у русов ложные надежды.
— Противостоять всей орде? Для этого они должны быть безумцами, — отозвался Музта.
— Мы предпочли забыть, мой карт, что скот обладает чувствами, — возможно, такими же сильными, как наши. Предки оставили нам мудрый завет: брать в пищу только двоих из десяти, тогда все могут надеяться, что они не будут выбраны. То, что мы даем им возможность размножаться, не используем слабых, больных и старых, выбирая для еды только лучших, это большая мудрость.
— Но оспа сделала их положение отчаянным, и эти янки могут разрушить то, что складывалось веками и помогало сохранить порядок на Руси и во всем мире. Оба этих фактора представляют огромную опасность.
— Единственная мудрая вещь, которую сделал Вулти, — это то, что он приказал правителям Руси уничтожить янки немедленно. Надо надеяться, что это будет выполнено, потому что они — наглые и отчаянные, а это делает скот опасным.
Музта снова вспомнил, что случилось в городе прошлой ночью. Возможно, Кубата чересчур осторожничал. Но они мало что могут сделать до похода на Русь. Если о чем и надо было сейчас беспокоиться, так об этой странной оспе. Оставалось только надеяться, что их пропитание на следующую зиму не пропадет.
— Мой карт, мы должны предвидеть возможность того, что скот во всем мире окажется зараженным или что образ мыслей янки распространится среди всех видов скота на нашем пути, — сказал Кубата спокойно.
Музта взглянул на своего друга. Так часто Кубата озвучивал мысли, пришедшие ему в голову всего мгновение до этого. Как будто сознание одного было каким-то странным образом связано с сознанием другого.
— Тогда мы умрем, — удрученно сказал Музта.
— Мой господин, мы должны научиться думать, — резко возразил Кубата. — До прихода скота мы жили, собирая пропитание и охотясь. Теперь мы стали зависимы от скота как от единственного источника пищи и никогда не думаем о том, что он может заболеть или взбунтоваться. Но скот принес нам лошадей, и мы должны научиться, если понадобится, использовать и их мясо, разводить их, чтобы они могли заменить нам мясо скота.