Сигналы Вселенной. Планета трех солнц
Шрифт:
Но было уже поздно: инженера Фаухера вернуть к жизни не удалось.
В кабинете академика Навратила вспыхнул экран служебного телевизора, и на нем появилось лукавое лицо Шайнера.
— Приветствую вас, великий завоеватель Вселенной! — задорно воскликнул он. — Я хотел сделать вам сюрприз здесь, на Луне, но не могу больше сдерживаться… Допускаете
— Какую ракету, дорогой? — иронично улыбнулся Навратил. — Ее закончат собирать только послезавтра!
— А мы были так нетерпеливы, что изготовили такую же ракету самостоятельно, на наших заводах.
— Гм… Это очень мило с вашей стороны, но боюсь, что попытка не удастся. Думаю, что вам не хватает усовершенствованного приемника радиосигналов ракеты. Не забывайте, что с увеличением скорости, согласно доплеровскому эффекту, будет меняться и частота радиоволн. И главное: при движении нашей ракеты применен самый совершенный процесс, использующий атомную энергию на семьдесят девять процентов…
— …который предложил Зайцев, знаю! — перебил Шайнер. — Дело в том, что наша ракета использует для движения тот же принцип. Инженер Зайцев одолжил нам копию проекта, направленного вам. И приемник у нас тоже усовершенствованный, системы академика Чан-су. У него в этой области немалый опыт, благодаря охоте на сигналы с Проксимы.
Навратил с минуту не мог опомниться от удивления.
— Это блестящая идея, спасибо вам за помощь! Но почему вы не сообщили мне об этом раньше? Мы могли бы сэкономить время для других неотложных дел.
— Я тоже так же думал, но в конце концов сказал себе: «Парень, а что если во время испытания что-нибудь сорвется? А так ты сможешь хорошенько изучить все недостатки, устранить их и повторить опыт».
Академик Шайнер оглянулся:
— Минутку, сейчас ко мне пришли сообщить, как проходит полет. Ну, ребята, сколько?
— Восемьдесят тысяч — и конец!
— Как это? Какой конец?
— После пятидесяти тысяч скорость нарастала неравномерно, а минуту назад ракета замолчала совсем.
Навратил побледнел:
— Не может быть, чтобы сбылось предсказание Ватсона! Возможно ли, что тело, которое летит со скоростью около ста тысяч километров в секунду, распалось на атомы?!
— Простите, я проверю аппараты, все ли исправно, и через минуту снова вызову вас, — извинился Шайнер, и его лицо исчезло с экрана телевизора.
Навратил встал с кресла и начал нервно прохаживаться по комнате.
Наконец замигал красный сигнал вызова.
— К сожалению, не могу вас ничем порадовать, — сухо сказал Шайнер. — С приемником все в порядке, а ракета молчит. Вряд ли можно предположить, что испортилась аппаратура. Для гарантии мы установили три автоматических передатчика; если бы вышел из строя один, мы слышали бы сигналы других.
— Значит, вы тоже думаете, что ракета взорвалась из-за слишком большой скорости? — обеспокоенно спросил Навратил.
— Конечно, нет. Наоборот, я убежден, что ваш проект нас не подведет.
Навратил горько усмехнулся:
— Как видите, подвел, да еще и в важнейшем пункте. Если нельзя достичь скорости
— Не теряйте надежды. Благодаря моей предусмотрительности мы имеем возможность повторить опыт! — пошутил Шайнер, пытаясь подбодрить друга.
— А если не сможем преодолеть эти восемьдесят тысяч?
— Значит, попытку завоевать соседнюю планетную систему перенесем немного в будущее. А взамен — начнем бой в другом направлении. Неисследованного перед нами еще много.
В одну из исследовательских лабораторий подземного металлургического завода, расположенного в кратере Тихо, вошел мужчина в белом халате, обвел взглядом заваленные приборами столы и, хотя никого не увидел, очень тихо спросил:
— Дитриксон, вы здесь?
— Да, здесь и жду вас, — неожиданно появился среди аппаратов высокий стройный мужчина со слегка оттопыренными ушами и густыми бровями.
— Боюсь, что мы зашли слишком далеко. Мы могли бы заставить Фаухера молчать и другим способом.
— Неужели им удалось вернуть его к жизни? — испуганно спросил Дитриксон.
— Нет, но случилось кое-что похуже. При детальном осмотре выяснилось, что скафандр был поврежден еще до того, как Фаухер отправился в путь. Если бы он погиб сразу возле вала кратера, в этом не было бы ничего удивительного. К сожалению, костюм разорвался позже, чем мы предполагали, и теперь никто не может понять, зачем Фаухера понесло в горы… Нам грозит опасность, что тайник будет обнаружен: Чан-су настаивает, чтобы скалы, где погиб Фаухер, были тщательно обысканы.
— Надо как можно быстрее завалить вход в убежище. Восточная сторона вала сейчас в тени, так что мы доберемся туда незаметно. Прожекторы можно не включать: вполне хватит отраженного света от противоположного вала… Едем немедленно!
— Если хотите — езжайте, но без меня! — решительно сказал посетитель. — Я не хочу кончить так же, как Фаухер.
— Осторожнее, приятель! Вы как раз и идете по его дорожке… не угрожаете ли вы изменой? — насмешливо спросил Дитриксон.
— Нет, я не доносчик. Но весь наш план завладеть неведомой планетой считаю глупостью. Я скорее примирюсь с тем, что мы уже никогда не обретем могущества наших предшественников. Хорошо вам говорить: «Divide et impera!» — «Разделяй и властвуй!» — но это уже не так легко делается, как нам хотелось бы.
— Вижу, что вы скоро выйдете из игры, трус! — прошипел Дитриксон и отвернулся.
Глава XX
Вторая попытка
Состояние здоровья Северсона настолько улучшилось, что больной уже без особых усилий передвигался по больнице. Несмотря на это, ему устроили основательный медицинский осмотр с участием Наташи Орловой, специально для этого прилетевшей из Москвы на Луну.
— Все в порядке! — уверяла она Алену Свозилову, которая все еще переживала за жизнь Северсона. — Он просто переволновался, поэтому и случился приступ.