Сила или комфорт: выбор судьбы
Шрифт:
Капитализм с его конкуренцией, не выходящей преимущественно за рамки закона, и потребительское общество с требованием вежливости и услужливости, во многом сдерживают и канализируют врожденную агрессивность человека. Речь здесь не о достижения потребительского «счастья» и мира, а лишь о снижении враждебности между людьми. С другой стороны, наблюдаемый рост психических и нервных заболеваний, самоубийств, возможно, как-то связан с этими новыми требованиями и ограничениями, давящими на личность.
Но даже в «старых» странах классического капитализма не все население смогло принять новые
Проще говоря, «отсталые» этносы ограничивают у себя естественный отбор по-прежнему физическим соперничеством. Отбор «по уму», «по квалифицированному труду», для большинства по-прежнему чуждо, или недостаточно. Поэтому высока степень насилия как непосредственно среди них самих, так и общая преступность. Та же причина лежит в основе экономической отсталости многих африканских народов, и непрекращающихся там племенных войн. Эти народы по своему развитию вполне способны к современным производственным отношениям потребительского общества, но им «не интересна» такая цивилизованная жизнь.
Здесь лежит некоторый раздел между «цивилизованными» этносами и «отсталыми». Необходимо признать, что «отсталые» этносы значительно превосходят «цивилизованные» по талантам интуитивного порядка и по физическим возможностям, о чем можно судить по их доминированию в профессиональном спорте, о признанной гениальности в эстрадной и импровизируемой музыке. Это доказывает, что их способ естественного отбора достаточно успешен и развивает большие таланты, хотя по методам «старомоден» и жесток. Однако любому этносу важна только его выживаемость, а не мнение со стороны.
Тем не менее, в странах, где уже столетия культивируются отношения «потребительского общества», т.е. где личный успех зависит от рыночного успеха производимых товаров или услуг и от способности удовлетворить чужие запросы, выработалось также соответствующее отношение между всеми людьми, даже не связанными торговыми или деловым отношениями. Все люди в целом там заметно более вежливы как между собой, так и с «каждым встречным». Они более доброжелательны, во всяком случае, внешне, это проявляется и в мимике и в языке тела. Для иностранца, приехавшего из страны, только вступающей на путь, здесь уже пройденный, они на удивление кажутся, как «уважающие друг друга, а не то, что мы».
Это заметно и по культурной продукции таких стран. Как бы ни остросюжетен был кинофильм, сколько бы убийств и насилия он не демонстрировал, отношения между действующими лицами всегда вежливы и уважительны. Этого нельзя сказать о нашей кино-продукции. Всегда там избыток грубости, склоки и невежливости. Как-то на вопрос японскому кинокритику, почему в его стране не нравятся советские кинофильмы, он ответил: в них слишком чувствуется неуважение и грубость
Однако эти национальные особенности во многом только внешние, и никак не влияют на реальные взаимопомощь, взаимовыручку и даже жертвенность, что, как показывает наша история и быт, во многом превосходят в этом «западные» отношения.
Оставив в стороне характеристики человека «хороший» или «плохой», как совершенно неясные и неприемлемые для оценки его роли и пользы для более высокой по рангу общественной Личности, отметим следующее его основное и важное свойство. Человек в любых обстоятельствах стремится распространить свою силу, влияние, могущество как можно шире вокруг себя, захватывая и попирая часто интересы окружающих его людей – своей властью, деньгами, влиянием, физической силой и т.д. Для него личные амбиции часто оправдывает любые средства. Границей захвата чужой «территории» становится только сопротивление столь же амбициозных соседних личностей, или действенное вмешательство закона.
Это есть естественный процесс не только среди людей, но и в обществах животных, живущих группами, сообществами, стаями. Так избирается естественный лидер группы работников на производстве, среди животных выдвигается вожак стаи, доминантный самец, и т.п. Это необходимо сообществу, и поэтому естественно. «Свято место пусто не бывает», и в любом обществе обязательно «сам собой» появляется уважаемый, «авторитетный» лидер – в государственном управлении, в политической партии, в бизнесе, в криминальном сообществе и т.д.
Расширяя свою власть и влияние, человек может идти на любые нарушения, включая попрание собственных моральных принципов. Его воля к власти, врожденная нравственность или, наоборот, безнравственность определяют, в конечном счете, становится ли этот человек при удачно сложившихся для него обстоятельствах кровавым и проклинаемым диктатором или любимым и прославляемым в веках правителем. Наполеон Бонапарт заявлял: «Я не такой человек, как другие. Законы морали и обычаи для меня не обязательны». Своим воинам он заявил перед боем: «Солдаты, мне нужна ваша жизнь, и вы обязаны дать мне ее».
Принимая во внимание приведенное выше, сделаем следующие выводы.
1. Человек по своей природе ни «плох» ни «хорош», ни «зол» ни «добр», он таков, каким его создала Природа, точно так же, как и любое животное или растение. Мы ведь не предъявляем им претензий в этом отношении. Все мы соседи по живой природе, включены во всеобщий Поток жизни и несемся на его волнах к недоступной для нашего понимания цели. А понятия «хорошо» или «плохо» – лишь потребительские качества.
2. В своих поступках и мыслях, человек, как коллективное существо, склонен руководствоваться выработанными его обществом правилами общежития, т.е. сложившимися в этом месте и в это время нравственностью и моралью. Однако обстоятельства, воспитание, образование, характер могут неожиданно для самого индивида, или вполне им осознанно, менять порядок и подчиненность признанных им моральных принципов, или поступать вопреки им. Но это нельзя огульно считать за присущую человеку склонность ко «злу». Так создан человек, и в этом отношении, как и все в природе, это полезно и нужно Потоку жизни.