Сила или комфорт: выбор судьбы

Таганов Дмитрий

3. Каждый человек, как коллективное существо, включен с рождения в Личность более высокого порядка. Это семья, общность по вере, спортивная команда или группа болельщиков, племя, воинский полк, этнос, нация, государство. Эти Личности, естественно, могут пересекаться, т.е. индивид может входить одновременно в несколькие, и в каждой чувствует себя как «дома», разделяет общие для каждой группы интересы и обязанности. Важно то, что каким бы ни был человек индивидуалистом, он всегда подсознательно, поступками или мысленно включен в более общую Личность, получает от нее блага, признает свои обязанности, как равноправный член, и воспринимает ее как «родную».

Важнейшее значение в жизни и судьбе человека имеет его подсознание, область психики, не только не контролируемая рассудком, но полностью скрытая от него. В чрезвычайных обстоятельствах именно это область управляет человеком, как

это происходило на заре его эволюции, и как это есть у животных. У человека есть веские причины опасаться своего подсознания. Философ и психолог К. Юнг писал («Психология и религия»): «Мы никогда не можем быть уверены в том, что какая-нибудь новая идея не захватит нас целиком – или наших соседей. В итоге мы получаем сожжение заживо или рубку голов всем инакомыслящим, сколь бы благонамеренными и рассудительными они ни были; а сегодня в ход идет более современное, автоматическое оружие. Мы даже не в силах успокоить себя той мыслью, что подобного рода вещи принадлежат отдаленному прошлому. К сожалению, они принадлежат не только настоящему, но и будущему. Homo homini lupus (лат. «Человек человеку – волк») – это печальный, но все же вечный трюизм». «Стоит людям собраться вместе и образовать толпу, как высвобождается динамика коллективного человека. Звери или демоны, сидящие в человеке, не проявляют себя, пока он не сделался частью толпы. Там человек бессознательно нисходит на низший моральный и интеллектуальный уровень. Тот уровень, который всегда лежит за порогом сознания, готов прорваться наружу, стоит подействовать стимулу совместного пребывания в толпе».

Однако одно дело изучать человека отвлеченно, как это делают ученые, философы, социологи, религиозные авторитеты. Тогда их выводы – «зол» человек или «добр», – остаются лишь выводами кабинетных мыслителей. Если они имеют последствия, то лишь для интересующихся этим вопросом. Причем читатели могут иметь на этот счет и собственное мнение, часто противоположное.

Другое дело, если решение «зол человек по своей природе или добр» принимается как доктрина для целого государства. Причем государство принимает это на вооружение как практический инструмент для внутренней и внешней политики. Естественно, последствия этого могут быть не только исторически грандиозны, эпохальны, но они приносят либо успех и процветание, либо приводят государство к полной катастрофе. Можно привести в качестве примера этих последствий историю только двух стран.

Соединенные Штаты Америки на заре своей более чем трехсотлетней истории, приняли в лице отцов своей демократии, революции и независимости, концепцию, что человек, при всей его приверженности Богу, при его очевидном стремлении к добру и благу, несмотря на его молитвы, пока очень слаб и немощен в этом в похвальном продвижении. В текущем же историческом периоде человек крайне эгоистичен, «зол», переполнен опасными страстями, и вообще «человек человеку – волк».

Это мнение или решение основателей государства обрело со временем великую силу. С учетом этого создана Конституция государства, принимались в течение последующих столетий тысячи законов, регулирующих как хозяйственную деятельность, так политическую и семейную жизнь. В результате появилась прагматическая и эффективная правовая среда, в которой «злые» стороны характера человека, его эгоизм, его задиристость, его вечная склонность к соперничеству и «волчьему поведению» разумно обуздывались, но, главное, очень эффективно направлялись в новую сферу в истории человечества – к материальному успеху, к производительности, к благосостоянию «для всех». Это стало «Американской мечтой». Провозглашалось: труд, труд и еще раз труд, и тогда эта «мечта» обязательно сбудется для каждого! Иное дело, что это происходило еще при рабовладельческом строе, в условиях неравенства и «диктатуры кольта». Однако здоровые, жизнеспособные и прагматические начала привели впоследствии страну к невиданному в истории благосостоянию населения, мощи государства, к культурному и политическому лидерству в мире.

Теперь рассмотрим историю катастрофы другого великого государства – из-за ошибочно воспринятых идей о благостной природе человека, неразумно возведенных в основополагающие принципы государства. Речь пойдет стране, ставшей впоследствии именоваться СССР.

Большевистская революция 1917 года провозгласила: «человек человеку – друг и брат», всеобщее равенство, долой эксплуатацию человека человеком, «кто был никем – станет всем». Индивиды, не согласные с этим, подлежали принудительному перевоспитанию или ликвидации. Предполагалось, что убери только проклятых эксплуататоров, «кулаков», и тогда все люди в мире могут быть вскоре перевоспитаны и развиты в соответствии

с новыми революционными идеями. О генах, наследственности тогда еще не имели современного понимания. Позже эти знания, просочившиеся из-за рубежа, были объявлены даже контрреволюционными, вредоносными, а ученые, их разделявшие, были репрессированы, некоторые погибли в заключении.

В советской стране поверили, что будет создана совершенно новая общность людей – свободных, счастливых, лишенных эгоистичных эксплуататорских замашек. Тогда общество попросит каждого вносить свой трудовой вклад «по способностям», а получать блага каждый сможет «по потребностям». Эту утопию называли «коммунизмом», это провозглашалось как нечто несравнимо лучшее, чем библейское «царство Божие на земле». Заметим, все это происходило в тяжкие десятилетия репрессий, когда десятки миллионов томились и «перевоспитывались» в концентрационных лагерях, а миллионы просто подвергались жестоким пыткам, без правого суда расстреливались. Позже очередной генеральный секретарь партии коммунистов Никита Хрущев даже наметил год наступления коммунизма и счастья – 1980.

Был составлен «Моральный кодекс строителя коммунизма», некая «нагорная проповедь» новой веры и нравственности, где закреплялись благостные мнения о природе человека и о его победоносном пути к всеобщему счастью. «Моральный кодекс» переиначивал библейские заповеди, но шел гораздо дальше в практике их применения. В соответствии с Конституцией и этим моральным Кодексом было развито законотворчество, затрагивающие также экономику страны. Поскольку по принципиальным, моральным соображениям запрещалась эксплуатация человека человеком, то запрещалось и частное предпринимательство. Всякий посягнувший на незаконное частное предпринимательство признавался судом преступником и направлялся в места лишения свободы. Оставались лишь редкие «кустари», чистильщики обуви, сапожники, фотографы – вполне невинные в отношении эксплуатации человека человеком. Вся же сфера производства и предоставления услуг была национализирована, и система вскоре превратилась в государственный капитализм с неслыханной эксплуатацией работников и подневольным трудом.

Оставив пока в стороне оправданность и своевременность тех жестких мер, отметим, что выживание государства тогда зависело от ускоренного создания в стране тяжелой промышленности, угольных шахт, металлургических заводов, гидроэлектростанций, заводов по производству примитивных тракторов и грузовиков и т.д. Это не требовало большой «креативности», вполне достаточно было тяжелого, в основном, физического, труда, принуждения, энтузиазма и массовости. Принудительный государственный капитализм вполне отвечал этим условиям. Рост производства первых «пятилеток», ускоренная индустриализация отсталой страны действительно впечатляли, пропаганда умело использовала это для всеобщего народного ликования и подъема населения на еще большие трудовые подвиги. Громадная страна, казалось, на первых порах, замечательно обходилась без частной инициативы.

Разумеется, о голоде, принимавшем порой страшные масштабы, умалчивалось, как и о трагической судьбе обманутого крестьянства. Как позже выяснилось, накормить страну крестьяне способны лишь на основе личной, т.е. частной заинтересованности. Только так земля, посевы и урожай могут получить от земледельца необходимую заботу и труд. Выдуманные же коммунистами «коллективные» хозяйства (колхозы) были лишь сельским вариантом принудительного трудового лагеря. Страна, которая до революции кормила пшеницей всю Европу, позже, через полвека начала побираться у нее. А ведь борьба с «кулачеством» на селе, организация «общего» коллективного хозяйства, в которое отбирались личные скот, инвентарь и, разумеется, земля, провозглашались как высшее социалистическое достижение, способное защитить бедного крестьянина от «кулака», освободить его от наемного и подневольного труда. Примитивное понимание природы человека, возведенное в государственный принцип, имело позже трагические последствия в виде голода, гибели или истощения миллионов человек.

Так социалистическое государство, основанное на мечтах о всеобщем коммунистическом счастье, на ошибочных доктринах о природе человека, о возможности его перевоспитания, запрещении личной инициативы, необходимой человеку для его существования, на примитивном «безбожии» и догматическом понимании «прогресса» человечества, добралось до конца прошлого века.

В окружении высокоразвитых стран, с которым из-за идеологических разногласий СССР после Великой Отечественной войны принципиально не прекращал «холодной войны», страна стала надрываться в тщетных усилиях сохранения военного паритета с ними, и защиты своих надуманных идеологических принципов, быстро увядавших во мнении народов всего мира.