Сила любви
Шрифт:
Как-то раз, Горг вместе с Ихрамом решили показать папе лунный дом Горга. Папиному изумлению не было предела. Он поражался внутренним размерам веретенообразного жилища и расспрашивал Горга, как все это устроено. Горг как можно проще объяснял папе основы «строительства» из квантовых пучков света. Заглянув в рабочие комнаты Горга, папа не нашелся, что и сказать. Все было красиво, непонятно и серьезно. После этого мой папа зауважал его. Глаза Горга светились тихой радостью, и он без конца посматривал на меня, целуя головку Ихрама. Папа сказал мне потом, что Горг – хороший человек, весьма талантливый, надежный, но … крайне одинокий. Его слова кольнули меня.
– Не покидай его, Маша,– тихо попросил меня папа. – Говорят, что гении чрезвычайно одиноки.
Папина оценка Горга заставила меня взглянуть на него иначе.
Что мы знали о Горге? Нам казалось, что всё, особенно Раулю. Они родились вместе, с небольшой разницей. Горг был чуть старше Рауля во времени. Они провели несколько веков вместе и считали себя связанными одной сущностью, то есть близнецами.
Но со своей человеческой позиции, я считала, что нельзя досконально и полностью изучить человека, узнать его сердце. Поэтому с уверенностью можно было заявить, что до конца Горга никто не знал. Я верила и надеялась, что он такой, каким я его вижу: преданный, непредсказуемый, готовый на жертву, умеет любить до конца. Но я никогда бы не смогла спрогнозировать развитие этих качеств. Что значит для него самого его любовь или преданность? Кого он любит или кому может быть предан: мне, Раулю, Ихраму? Или может быть иронгам? А его отец – Ирам Ирох? Разве Горг не любил его?
И когда вдруг у нас появилось подозрение, что Горг исчез – мы все были в недоумении и в каком-то замешательстве. Мы не знали, что и думать: то ли он решил покинуть нас, ради своего особенного проекта, то ли он обиделся на нас, то ли задумал устроить свою жизнь, независимую от нас. Ихрам давно уже вырос и не нуждался ни в чьем попечительстве. Все, что он мог, уже перенял от Горга, да и от Рауля. И Горг мог почувствовать себя уязвленным, лишним. Я опять же, рассуждаю со своей человеческой точки зрения, потому как испытала эти чувства, когда Ихрам сначала улетел в мироздание основателей, а потом направился в Желтую вселенную. Я почувствовала тогда свою отверженность и одиночество. Рауль убеждал меня, что Ихрам все равно нас любит, но то, что он покинул нас, тяготило мое материнское сердце. Я с грустью смотрела на своего пятнадцатилетнего Ромея и думала, что буду я делать, когда и он повзрослеет и перестанет нуждаться в нас с Раулем?
Почему-то с Марантой у нас сложились другие отношения. Она всегда находилась рядом со мной, и мы общались как подруги, постоянно чувствуя нашу обоюдную связь. Ей пока не приходило в голову покинуть меня. Возможно, из-за ее женской сути, она ценила наше родство и нуждалась в прочных отношениях. Кроме того, она не могла покинуть своего сына и Егора, а тот в свою очередь не мог покинуть меня с Раулем.
Мы в тесном союзе счастливо жили на Острове целых пятнадцать лет. Исключение составлял Горг. Нельзя сказать, что он не был счастлив. Конечно, он любил нас, а мы его. Но он был занят Ихрамом и иронгами. Они вместе жили там, среди основателей.
Иронги за это время окрепли и распространились по всей Звездной долине. Они стали способными жить без присмотра Горга, и не нуждались в нем постоянно, как было когда-то. Иронги успешно очищали различные пустоши, испорченные «грязной» энергией и все основатели очень ценили их работу и самих иронгов.
Больше всего им понравилась Белая пустошь. Ортис вырастила там свои особые «розы», и иронгам они также пришлись по душе. Вместе они благополучно очищали огромное безжизненное
Далес и Илин тоже воспользовались освободившимся огромным участком ослепительного пространства. Они создали свою сферу, за что Илин также получил звание Ро. Она была единственной, но выглядела в три раза больше, чем мои сферы в желтом пространстве.
Мне не понятен был смысл этого творения. Что они ожидали там увидеть? Ведь мои сферы призваны были защищать Желтую вселенную от воздействия губительного яда паразита. Сотни тысяч сфер с моей жизнью! Трудно себе представить такой размах. А тут, всего навсего, одна большая сфера.
– А ты загляни туда, Маша,– предложил мне Далес, когда мы посетили эти места.
Я прильнула к оболочке сферы и увидела… себя, спешащую вместе с Ромеем в школу. Я видела, как мы заходим в его класс, где уже сидит Гордей. А Сол, улыбаясь, здоровается со мной и с детьми. Он ведет у них уроки квантовой физики.
С изумлением я оглянулась на фосфорное облако и спросила:
– Что это, Далес? Почему там я?
– Потому, Мария, что ТЫ заглянула туда,– его голос был слишком довольным.
– Я?
– Если туда заглянет Илин или Марту, они увидят себя и свою жизнь.
– Вот как? – поразилась я. – И зачем это нужно, Далес?
– В этой сфере можно увидеть не только свою реальную жизнь, но и альтернативную, Маша. Ты заглянула туда в первый раз, и она показала тебе жизнь реальную. Сфера познакомилась с тобой, она считала всю твою жизнь и отобразила ее. Но загляни в нее еще раз, и ты увидишь один из вариантов этой жизни.
Я тут же прильнула к сфере. Теперь я увидела, как настойчиво прошу Егора о чем-то. У меня встревоженные глаза. Рядом со мной стоит Ромей и Рауль. Егор от моих слов тоже впадает в беспокойство, он кивает головой и соглашается со мной. Потом расстраивается.
Увиденная картинка заинтриговала меня. Мы давно не пребывали в таком тревожном волнении. Произошло что-то неординарное.
– Далес, а я могу войти в твою сферу, чтобы узнать, что случилось там?
– Можешь, Мария. Сюда может попасть любой основатель, а ты им давно являешься, несмотря на человеческую форму.
– А как мне выйти оттуда? Помнится, в прежних сферах я не могла выйти, пока не досмотрю до конца всю свою жизнь.
– Здесь твоя альтернатива может прерваться сама собой,– предупредил Далес. – Она просчитывает вариант определенного события, но если данных не хватает, она прерывается. Кроме того, ты сможешь выйти по желанию, промотав события, как и в прошлый наш раз. Помнишь это? – его голос улыбался.
Далес за эти годы претерпел изменения. Он стал добрее, терпимее, радостнее. Илин очень ценил его когда-то, ну а теперь, вообще считал образцом для подражания.
– Я помню. Хочу попробовать, войти туда. Не нравится мне то, что я увидела.
В одной тонкой защите я влетела в его сферу и выключила ее. Невидимкой я стояла рядом с собой, наблюдая, как взволнованно мерцают глаза Рауля. Его тревога передалась и мне. Я, не раздумывая, вошла в себя, чтобы выяснить, что же случилось.
– Егор, пожалуйста, поживи с Ромеем,– услыхала я свой умоляющий голос. – Отводи его в школу, и все такое. Я уже попросила Маранту об этом же, но она и слышать не хочет, чтобы мы отправились одни, без нее. Она намерена улететь вместе с нами.