Сила любви

Чистова Лариса

– Ну, что, Маша, недолго ты прожила в спокойствии, верно? – спросил меня Алек.

– Ох, Алек, я так волнуюсь, так переживаю за него,– я в нервном измождении свалилась на диван. – Что могло с ним произойти?

– А может ничего и не произошло? Возможно, он действительно занят новым проектом. Ты же знаешь, как основатели с головой бросаются в свои разработки, иногда исчезая из поля зрения.

– Хорошо бы,– тоскливо протянула я.– Но мое сердце неспокойно. Я смогу расслабиться только тогда, когда увижу его живым и здоровым.

Алек с интересом

взглянул на меня. Он чувствовал мое огорчение, как и все основатели. Но он никогда явно не использовал эту свою способность. Если Горг, Ортис, Маранта легко откликались на чувства других, то Алек никогда открыто не показывал, что чувствует состояние других людей или основателей, держа в тайне свое знание. Я легко забывала, что он один из нас. Единственное, что заставляло меня помнить об этом факте, это его мерцающие глаза. Как будто огонек тлеет в глубине зрачка. Обычных людей этот взгляд завораживал, ну, а мне напоминал, кто я есть сама такая.

– Знаешь, Маша, во мне ведь сущность Рауля. И я чувствую иногда, то же самое, что и ты сейчас. Конечно, Рауль никогда не исчезал надолго с тех пор, как я стал основателем. Однако, я иногда волнуюсь за него. Видимо, твоя связь с Горгом на самом деле такая же сильная, раз ты смогла услышать его. Мне почему-то кажется, что Горг не желал, чтобы ты знала об этом. Если он запретил искать себя иронгам, а они более чуткие к его состоянию, то тебе, тем более не сказал бы. Он волнуется и беспокоится за тебя так же, как и за Ихрама.

– Так ты считаешь, он не звал меня? Тогда как же объяснить все это?

– Полагаю, что он неосознанно думал о тебе, хотел тебя видеть и связь состоялась.

Я с минуту размышляла над сказанным, и Алек не торопил меня принять его точку зрения. Что-то мешало мне думать так же, как и он. Что-то было не так. Уж слишком мирно все звучало и выглядело. Но в моем сне голос Горга имел другой подтекст. Я теперь была уверена, что он в беде.

– Алек, если Горг звал меня неосознанно, то значит все хуже, чем я предполагала.

– Почему же хуже, Маша? – ласково спросил он.

– Я знаю Горга. Надеюсь, что знаю,– поправилась я. – Если Горг зовет меня, когда не хочет, то значит, он не контролирует себя, понимаешь? Он в такой беде, что я даже вообразить не могу,– я вздрогнула от своих же слов. – Он точно в плену… в плену чего-то. И все серьезно, иначе он осознанно бы позвал меня или Ихрама. А иронги? Он связался бы с ними в первую очередь и посвятил бы их в свои проблемы или эксперименты. Но он не сделал этого. Он никому не сообщил о себе, что с ним.

На мои глаза навернулись слезы. Алек тут же отреагировал.

– Ну, Маша, не накручивай себя. Скоро мы все узнаем. У нас грозная команда. Маранта, Ихрам – ты не забыла? Ортис и Рауль тоже чего-то стоят. И основатели помогут.

В спиралевидном столбе зеленого света появился Ихрам. Он оглядел мое тревожное лицо, но выяснять не стал, почему я в таком волнении. Он прекрасно знал, как я отношусь к Горгу, и как переживаю за него.

– Мама, Ромей проголодался. Я разогреваю

обед. Ты будешь?

– Нет,– машинально ответила я.

– А я съел бы чего-нибудь,– сказал Алек.

Он, как и я питался один раз в день. Но мы могли не есть абсолютно ничего в течение двух-трех недель без всякого вреда для себя. Скорее всего, привычка есть каждый день была чисто автоматической, она приносила нам обыкновенное примитивное удовольствие. Маранта покончила с едой, как только Гордей подрос и перестал питаться грудным молоком. Со временем Маранта утратила всякий интерес к пище. Ихрам также ничего не ел, лишь только обрел взрослый физический вид. Но мы все равно собирались как минимум раз в день за обеденным столом. В основном, чтобы полюбоваться, как ест Роман, Гордей, Егор, Рикро и Малея с дочкой.

Алек ушел с Ихрамом, и меня охватило острое одиночество. Мне совершенно не хотелось оставаться одной. Я последовала за ними в столовую. Алек наливал какой-то бульон или суп-пюре в тарелки. Ромей доставал ложки, Ихрам нарезал хлеб.

– Маша, может, все-таки будешь? – спросил Алек.

– Нет, я просто так посижу.

– Скоро мы все выясним, мама,– тихо произнес Ихрам.

Рауль и Ортис опустили наш дом перед замком, где раньше «парковался» Горг со своим домом. Сияло большое послеполуденное солнце. На Острове царило мое любимое время года – весна. Она навсегда запечатлелась в моем сердце, так как именно весной я повстречала Рауля. На моей Земле тогда был август месяц, а у него на Острове теплый апрель.

– Рауль, ты чувствуешь Маранту? – спросила я.

– Да, они все в своем Цветочном доме. Я отправлюсь к ним, а вы идите в замок.

Не торопясь мы направились в светящийся замок. Алек обнял Ортис и что-то шептал ей на ухо. Роман шагал рядом с Ихрамом, стараясь подражать его походке и манере движения. Он очень любил своего брата. Внешне они были довольно похожи, отличался только цвет их глаз. У Романа были глаза Рауля – черные. Когда падало солнце на его лицо, сбоку можно было заметить, что глаза темно-коричневые. Но когда яркое освещение отсутствовало, глаза чернели еще и за счет его ресниц. Их длина отбрасывала тень на глаза. Я помню, как однажды Ромей опалил ресницы и брови около костра, и его глаза сразу посветлели, превратившись в карие.

В огромном зале никого не было. Я отправилась на кухню, чтобы узнать, есть ли там кто-нибудь. За кухонным столом одиноко сидел Сор, подперев рукой голову. Он оглянулся на звук моих шагов и радостно улыбнулся.

– А-а, Мария! Вы, наконец-то, вернулись! Я уже устал от скуки.

– А где же твой брат и все повара? – поинтересовалась я.

– А для кого готовить, Мария? – пожаловался он. – Вас всех не было. Егор с семьей живут в Цветочном доме, Малея с девочкой решила пожить на озере, тем более что в школу далеко ходить не надо. Рикро не хотел туда ехать, но все равно ушел вслед за ними. В поселке ленятся ходить сюда за едой и предпочитают готовить дома. А лаборатория пуста! У меня совсем нет работы.