Сила отчуждения
Шрифт:
С ухмылкой Жордан покосился на хранителя, но выдавать не стал.
– Здесь эта тематика под запретом, – ответил он. – Но в других местах я нарыл кое-что.
– Надеюсь, не кости? Знаете, все эти могущественные артефакты в виде черепов древних демонов… не говоря о прочих мощах…
– Вы напрасно не принимаете это всерьёз, – заметил парень.
– Да я вообще… мало что. Натура такая.
– Сложная, – не пропустила Жанна.
– Если копии демонических черепов, сделанные из хрусталя, обладают немалой силой, – то что говорить об оригиналах!.. Впрочем, мы отвлеклись.
– Точно.
– Так
– Конечно, самый первый, – сказал Светлан. – Ведь нынешние порядки устанавливались им.
– Итак, Первый Граф, – начал Жордан. – Звали его Оттар, а до получения графства он именовался сеньором де Беем. Но и эту фамилию, если верить летописям, он получил не по наследству.
– Прямо уголовник какой-то, – хмыкнул богатырь. – Он же Биф, он же Бей, он же… Случайно, он не грузин? Хотя у тех – Отары.
– Тучные? – опять влезла ведьма.
– Всякие, – отмахнулся он. – Нет, грузинами тут вряд ли пахнет – я бы почуял. Скорее Оттар и впрямь вестфольдинг.
– По-вашему, так важно знать истоки? – спросил Жордан.
– По-нашему – да, – с умным видом изрёк Светлан. – Ибо менталитет индивидуума в немалой степени задаётся происхождением. Генетическая память, судари мои, – её тоже необходимо учитывать!
Пока здешние грамотеи недоумённо переглядывались, пытаясь уразуметь, не морочит ли им головы именитый гость, он ещё раз пролистал «Историю рода», словно мог там что-то не заметить.
– А что ещё известно про Первого Графа? – спросил затем.
– Ну, в одной из хроник сообщалось, будто он был столь похотлив, что не пропускал даже кобылиц, если те ему нравились.
– Э-э… в буквальном смысле?
Осклабясь, Жордан кивнул.
– Простые нравы, – покачал головой Светлан. – Прямо как у горцев, среди чабанов.
– Ну, у скотоводов эта грань вообще размыта. К тому ж, Первый Граф славился необузданным нравом… равно как и большинство его отпрысков. А если правителю что-то взбредает в голову, кто осмелится перечить? Даже короли никогда не имели влияния в Междуречье, всё тут решал граф – единолично. Говорят, и хоронили Оттара не по христианскому обычаю. В последний путь его провожали многие, от любимых слуг до преданных псов… Или наоборот, – поправился Жордан, подумав, – любимыми были псы… Только имейте в виду: эти сведения из разряда «холодных».
– Имеешь в виду «горячих»?
– Нет, монсеньор, именно «холодных». А есть ещё «ледяные», обжигающие смертельной стужей – от неё за секунду превращаешься в лёд.
– Случайно, речь не о святом Клаусе? – спросил Светлан. – На Руси именуемом Дедом Морозом.
– Умоляю, сир: не ссылайтесь на нас, – не выдержал Франц. – Нигде, никогда!.. Понимаете? Иначе нам не спастись.
– Да, не хотелось бы, – присоединился Жордан. – Уж очень не люблю холод. Огонь – и то лучше.
– Типун тебе…
В самом деле, вот про огонь Жордану лучше не поминать. Тем более, жизнь прекрасна, а он ещё молод. Вообще, если этого парня оформить и приодеть надлежащим образом, он пользовался бы спросом у дам. Сбит крепко, пусть не очень изящно, физиономия
– А что скажете о нынешнем графе? – спросил Светлан. – В папеньку он пошёл или и вовсе – в Оттара?
Усмехнувшись, Жордан сказал:
– Только между нами, да?
– А то!
– Мы знаем его лишь последний год… э-э… с октября, да?
Беллини неохотно кивнул.
– Говорят, прежде он не сильно отличался от череды своих предков – зверюга был ещё тот.
– Жордан! – воскликнул хранитель, опять испугавшись.
– Чего? – огрызнулся тот. – Ты уже и богатырям не веришь? Тогда и вовсе надеяться не на кого!
– Не мешай, – велел Светлан Францу. – В таких делах надо молчать, как партизан, или говорить всё. Иначе – себе дороже.
– Точно, – согласился Жордан. – Так вот, в конце прошлого лета, примерно через месяц после того знаменитого турнира в столице, наш граф вернулся из очередного похода в полной прострации, словно бы увидал собственную смерть. И тогда же он привёз с собой юную девицу, вскоре сделавшуюся его супругой. С тех пор прежняя его свирепость сгинула напрочь, а война больше не веселит де Бифа – как и охота. И чем объяснить такую трансформацию?
– Лишь глупцы не меняют взглядов, – объявил Беллини.
– Да, но настолько!.. Ведь до этого он наломал много дров, причём делал это с азартом и смаком. А перечень его бесчинств… чтобы не сказать злодейств… лучше не вспоминать.
– Как говорится, кто сам без греха… – пробормотал хранитель.
– …и вот тут камни полетели градом, – заключил Светлан. – Это лишь в притчах народ внимает мудрецам и тут же просветляется.
Тяжко вздохнув, Беллини достал из-под стола жбан с местным пивом и разлил по кружкам. Выглядел напиток неприглядно, да и пахнул не лучше – на вкус Светлана. Вот Жордан поглядел на пойло с вожделением, но решил воздержаться, по-видимому, опасаясь увлечься. Зато разволновавшийся Франц приложился к своей порции крепко, пока не увидел дно.
– Нынче граф продолжает править нашим краем, – продолжил Жордан. – Даже подписывает приговоры, включая смертные. Но делает это словно по привычке, уступая ожиданиям подданных… или той неясной силе, чья власть в Междуречье сильнее графской, а уж тем более – королевской.
Говорил он не без иронии, но в его голосе сквозила уважительность, удивительная в подобном насмешнике. Или это было сочувствием? Во всяком случае, Жордан явно не из тех, кто почитает за силу. И уж де Бифа он должен знать неплохо.
– Что ж, спасибо за сведения, – сказал Светлан. – Возможно, это поможет нам гвоздить с большей избирательностью. Каждому да воздастся!
– Уж постарайтесь, – попросил Жордан с полной серьёзностью. – Ещё один вопрос, монсеньор, – заранее приношу извинения…
– Ну?
– А в своей команде вы уверены? А также в тех, кто направил вас сюда и кто поддерживает? Потому что, если хоть где-то отыщется слабина…
Улыбнувшись, богатырь ответил:
– Понимаешь, дружок, мы как преданные псы: готовы друг за друга жизни отдать. Хотя обычно людям такое не свойственно – тут ты прав.