Сила Трех
Шрифт:
— Ой, папа! Ужас что творится!
Они с Сири принялись все рассказывать, перекрикивая друг друга. Кругом поднимались охотники, недовольные и заспанные. Зубы у Ондо стучали. Орбан все твердил: «Бановы косточки! Так не пойдет!» А Банот привстал на одно колено, чтобы поглядеть на Геста со значением.
— А говорили, что на тебя нападать не будут.
— Да, — сказал Гест. — Один наш знакомец слишком умничает. А где Гейр? Не понимаю, куда подевался Гейр.
— Да наверняка прячется за каким-нибудь великаном, — заявил Ондо.
Айна и Сири объяснили, что Гейр вместе
— Представляешь, отец, у Гейра оказался Дар Непрошеного Прозрения! Он заранее знал, что на ней лежит проклятие!
Гест поднялся на ноги. Он явно был крайне встревожен.
— Сам знаю! — раздраженно заметил он. — Гейр меня предупреждал. Как же вы его отпустили? Вот выдумал тоже!
Ондо было нечего сказать, и он был вынужден удовлетвориться тем, что принял надменный вид. А Орбан сказал:
— Разговоры с доригами никогда не приводят ни к чему хорошему. Хороший дориг — мертвый дориг. Но я всегда считал, Гест, что мальчик со странностями.
— Да замолчи ты! — зарычал Гест, развернувшись к Орбану. — Ничего бы не случилось, если бы ты не убил брата царя доригов!
Со стороны большинства отхолмцев послышался ошарашенный и возмущенный шепоток.
— Ради гривны, на которой лежало проклятие, — добавил Гест.
Шепоток утих, потому что все увидели, как лицо Орбана приобрело странноватый желтый оттенок.
— Кто тебе сказал? — спросил Орбан. — Адара дала клятву…
— Адара слово сдержала. Царь сказал мне об этом сам, — ответил Гест. — Всем собираться. Сворачиваем дневку. Добычу оставляем здесь. — Он поднял свое одеяло и сложил его. — Быстро. Надо идти в Гарлесье.
— Правильно, — согласился Орбан, неубедительно попытавшись вести себя как ни в чем не бывало. — Перебьем проклятых доригов, сколько сможем!
— Да нет же, нет! — взвился Гест. — Хотя если ты так уж хочешь, чтобы Касте перерезали горло, тогда конечно.
Все кругом уже лихорадочно сворачивали одеяла и затягивали ремни на сумках. Гест крикнул — громко, чтобы все слышали:
— Если хоть кто-то из вас поднимет руку на дорига, я скажу такие слова, что они его и в могиле догонят! Идем! Сумки сложить можно и на ходу.
Тетя Мэри сидела на кухне и в четвертый раз перечитывала записку Джералда. В доме было так тихо и пусто, как не бывало на ее памяти уже многие годы. Наверное, Джералда пригласили обедать к какому-нибудь приятелю, эти трое странных маленьких детишек ушли восвояси, даже и не подумав предупредить ее, а братец все скачет по Низинам с мистером Клейбери, а ведь мог бы и вспомнить, что уже пора за стол! Какие все легкомысленные! Тетя Мэри ни на минутку не поверила, что те трое детишек вернутся ее поблагодарить, как говорилось в записке Джералда. Мало того, к вящей досаде тети Мэри, возле дома по-прежнему болталась эта громадная толстуха Бренда, хрустя щебенкой и пыхтя, словно овца-астматичка. Что же она все не уходит домой?
Как раз в этот миг Бренда сунула голову в заднюю дверь.
— Мисс Мастерфилд, а Джералд еще не вернулся?
— Нет,
Бренда захлопнула дверь, не сказав ни слова. В ту же секунду кто-то постучал в парадную дверь. Тетя Мэри со вздохом поднялась и пошла открывать.
На пороге в луже воды стоял ребенок — такой худенький, каких тете Мэри и видеть не приходилось. На ребенке был какой-то странный костюм для подводного плавания. Мальчик это был или девочка, тетя Мэри не поняла — с теперешними модами и не разберешь, подумала она, — но тем не менее она внимательно оглядела дитя в поисках хоть какого-то намека. Дитя было ужасно бледное, а глаза, в которые она заглянула, оказались темно-янтарного цвета — прямо как у козы, подумала тетя Мэри.
— Боже мой! — слабым голосом сказала она ребенку.
— Извините, нельзя ли мне увидеть Бренду? — взволнованно спросило странное дитя. Голос у него был весьма своеобразный — какой-то шелестящий.
— Бренда здесь не живет, — сказала тетя Мэри. — Лапочка.
Дитя так огорчилось, что тетя Мэри едва ли не обрадовалась, когда из-за угла перепуганной ломовой лошадью выбежала Бренда и заорала:
— Халла! Что случилось? Где Джералд?
Тетя Мэри не относилась к самым отзывчивым из великанш, однако в поведении девочек было что-то такое, отчего она, начав захлопывать парадную дверь, замерла на середине и спросила:
— Что-то случилось?
Странная девочка бесстрастно поглядела на нее.
— Нет-нет. Мне просто нужно кое-что спросить у Бренды.
А Бренда, растянув губы в широкой притворной улыбке, добавила:
— Ничего не случилось, совсем-совсем ничего.
Тетя Мэри захлопнула парадную дверь с чувством легкого беспокойства. А потом, поскольку она не относилась к тем великаншам, с которыми что-то случается, она отправилась в постель с мигренью, недоумевая, почему это в доме вдруг стало так спокойно.
Между тем на крыльце Бренда ухватила Халлу за скользкий локоть и потащила ее через мост и дальше, на щебенку, где их никто не мог подслушать.
— Ну что, Халла?
— Хафни, — убитым голосом объяснила Халла. — Я принесла его сюда. Его маме я ничего не сказала — испугалась. Об отце и думать нечего. Так что тебе придется мне помогать.
Бренда в ужасе и изумлении глядела, как Халла расстегивает серебристую куртку и достает оттуда что-то меховое. Она протянула это «что-то» Бренде на двух узких белых ладонях.
— Смотри.
Бренда увидела нечто похожее на хорька. Но если у него и имелись глаза, он их плотно зажмурил, и ни лапок, ни ушей у него не было вовсе. Это было отвратительно. Бренда вздрогнула.
— Какой же это Хафни?!
— Это он. — На желтые глаза Халлы навернулись слезы. — У меня на глазах. Это называется «моргерия», но при мне никто так не делал. Если кто-то собирается так поступить, его полагается остановить. А я не стала. Я решила, у него попросту истерика, — он все твердил, будто он предатель, и казнился, что взял вниз Джералда и Гейра.