Сила Трех
Шрифт:
Тут Гейр все-таки подумал о гривне. Он вспомнил, что Джералд — единственный ребенок у отца и что он всю жизнь прожил рядом с гривной и даже дотрагивался до нее.
— Тебе нельзя, — сказал он. — Это опасно.
Было видно, что Джералд уперся.
— Ему там безопасней, чем тебе, — сухо заметил Хафни.
— Хафни, прекрати! — взвилась Халла. — Я отказываюсь брать их с собой. В нашем царстве уже, наверное, много тысяч лет не было ни лейлюдей, ни великанов! Все будут в ярости! Я не стану тебе помогать!
— Молодец! — воскликнула Айна.
Хафни повернулся к Халле:
— Послушай меня, Халла. Если у нас все получится, тебе больше
К вящему отчаянию Айны, на лице Халлы появилось задумчивое, мечтательное выражение.
— Я действительно обожаю лазать по деревьям, — сказала она. — Ладно.
— Отлично, — кивнул Хафни. — Теперь остался один вопрос — на сколько вы можете задержать дыхание. Это глубоко.
Джералд сказал, что за него беспокоиться не стоит. Гейр, как и все, часто проверял, сколько может не дышать. У него получалось медленно досчитать до ста. Хватит этого или нет, было непонятно, но он тоже сказал, что за него беспокоиться не стоит. Тогда Сири стало ясно — Гейр не шутит. Он собрал всю свою отвагу и тоже вызвался идти.
— Этого только не хватало! — застонала Айна.
— Никто, кроме тебя, не сумеет найти отца, — напомнил ему Гейр.
Он был рад, когда по лицу Сири расплылась широкая улыбка облегчения. Значит, Гейру не придется объяснять брату, что одному из них обязательно нужно остаться в живых и стать вождем после Геста — если предположить, что к тому времени кому-то понадобится вождь. Гест в любом случае предпочтет Сири, а не Ондо, — это Гейр точно знал. Тут Гейр сообразил, что, видимо, вовсе не уверен в своем благополучном возвращении. Он рассердился на себя за подобные мысли, но справиться с ними оказалось невозможно. Он смотрел кругом, чувствуя себя так, словно над ним сгущаются тучи, а между тем Бренда, впав в нехарактерную для нее подавленность, отправилась в кухню и вернулась с несколькими листами бумаги и сумкой из какого-то тонкого прочного материала, сквозь который все было видно.
Халлу эта сумка страшно заинтересовала. Она ее погладила, растянула и поглядела сквозь нее на свои пальцы.
— Такой тонкой выделки у нас не знают, — огорчилась она.
— Просто пластик, — ответил Джералд.
Он притащил длиннющие щипцы, с их помощью вытащил гривну из ящика и положил в пластиковую сумку. Потом он завернул сумку во много слоев бумаги, а образовавшийся сверток — в кусок мешковины.
— Ну вот. Кто ее понесет — я или ты, Гейр?
Гейру вовсе не хотелось касаться гривны — даже в свертке. Но он почувствовал, что ответственность лежит на нем. В конце концов, это же Гест дал гривну отцу Джералда.
— Я понесу, — сказал он. И когда он сунул сверток под куртку и застегнул пуговицы, у него появилось ужасное подозрение, что он держит в руках собственный приговор.
Джералд торопливо нацарапал записку для тети Мэри, в которой по просьбе Сири пообещал, что трое гостей к ней еще заглянут. Хафни и Халла натянули перчатки и капюшоны, застегнули куртки и снова превратились в тех сереброголовых доригов, к которым привыкло большинство людей. Все вышли на мост. Дориги тут же соскользнули в ров. Они так явно показывали всем своим видом, что это их родная стихия, что все им позавидовали. Халла крутанулась в воде волчком и протянула руку Джералду, а Хафни — Гейру.
— Конечно, лучше ты, чем я! — сказала Бренда, вздрогнув так, что мост затрясся.
У
— Прощай, Гейр, — сказала она. — Я буду молиться Солнцу.
Гейр смутился. Он отвернулся и стал слушать, как Халла наставляет Джералда.
— Сядь и соскользни вниз, — говорила она. — А когда я скажу: «И — р-раз!», набери побольше воздуху и расслабься.
Джералд с Гейром послушно уселись на край моста. Гейр почувствовал, как его руку дернули тонкие сильные пальцы Хафни. На один ужасный миг его охватило недоверие. Потом он, задыхаясь и молотя руками, оказался в невероятно холодной воде.
— И — р-раз! — сказала Халла.
Гейр втянул в себя столько воздуху, сколько согласились вместить ахнувшие легкие. В следующий миг Хафни утянул его под воду. Это было такое потрясение, что Гейр выпустил огромный воздушный пузырь. Пузырь золотым шаром проплыл мимо его глаз. Еще пожалею, подумал Гейр, глядя на серо-зеленую воду и на серебряный вихрь внизу, в который превратился Хафни, все тянувший и тянувший его вниз. Джералд уже был далеко внизу и почти скрылся из виду — Гейр различал лишь большое темное пятно.
Они плыли все вниз и вниз. Внезапно сгустилась зеленая тьма — словно они оказались не только под водой, но и под домом. В ушах у Гейра гудело и булькало. Легкие без всякого предупреждения сообщили ему, что воздух у них кончился. Гейр напомнил себе, что это чепуха: после того как первый раз захочется вдохнуть, можно продержаться еще очень долго. Но все равно пришлось изо всех сил сдерживаться, чтобы не вырвать руку из руки Хафни и не начать орать и биться. Гейр напомнил себе, что сегодня день Солнца. Хафни вовсе не собирается его топить. Хафни мечтает о том, чтобы вольно гулять на открытом воздухе. Наверное, быть доригом — просто кошмар, лихорадочно думал Гейр, просто чтобы отвлечься от мыслей о воздухе. Ведь вся земля для них полна опасностей.
Но что бы Гейр ни думал, грудь у него болела, а все тело так и кричало, чтобы он вдохнул — вдохнул что угодно, даже воду. В голове засверкали воображаемые огоньки. «Солнце!» — подумал Гейр. Он повторял в мыслях слова Светлого Солнца и Бледной Луны, слова воды — чтобы она ему не вредила, — слова, слова, слова. Гейр почувствовал, что Хафни поплыл быстрее. Запястье болело. Было темно-темно, словно глубоко под чем-то. А грудь у Гейра молила, чтобы он вдохнул — или умер.
Хафни крутанулся, остановился и снова крутанулся. Пала черная тьма. Гейр понял, что они заперты в тесном пространстве глубоко под водой и что он сейчас умрет. Хафни ничего не понимает. Дориги совсем не такие, как люди. Гейр отчаянно уцепился за Хафни, но не успели его пальцы сомкнуться на скользком одеянии Хафни, как хлынул свет, а вместе с ним послышался шум, и вода взметнулась. Гейра отшвырнуло назад, и он почувствовал, как Хафни ухватил его. Но шумел ведь воздух, точно воздух! Гейр вдохнул полной грудью, и это оказалась вода.
Спустя недолгое время Гейр пришел в себя — он задыхался и кашлял при ярком свете на скользком каменном полу. Рядом отдувался и откашливался Джералд. Над головой послышался голос Халлы:
— Ой, да тихо ты, Хафни! Все с ними будет в порядке. Просто дыхание кончилось, как у малышей в первый раз.
Гейру вовсе не казалось, что все с ним будет в порядке, так что он остался лежать, где лежал. Он услышал, как Джералд поднимается на ноги.
— Ничего себе, — прогудел в тесном пространстве голос Джералда. — Это что, воздушный шлюз?