Сила в содействии
Шрифт:
Раскрутившаяся было сфера останавливается, хранилище же наоборот, содрогается, вспыхивают индикаторы. Изнутри сфера окрашена алым - кровью Гурта, однако тот жив, бьёт кулаком в залепленную гелем трещину, пробивает, и вместе с ударом физическим приходит ментальный удар. Ментальное тело Нодира взрывается, гибнет, что на плане физическом отражается выплеснувшейся из ушей, рта и носа кровью. Энергосфера пульта, в которую опущена рука контролёра, бурлит, выкипает, во все стороны синие молнии. Велизар корчится, кричит, из глаз его такие же синие молнии.
– Нет, не надо, - стонет он, - отпусти!..
Фафф оглушён,
– Вот же дурень!
– гремит Вавил, - смотрите, больше никто не лезьте!
– Не полезем, - отзывается Паолина, - действуй!
Заклинание предметный маг читает нараспев, и широкие ладони его окутывает яркий белый свет, словно бы рукавицы.
– Давай же, - говорит он, ухватив Витрувия за бока, - отдирайся!
Дело, однако, не ладится, и на помощь предметному магу приходит Мартын - обхватывает поперёк груди, тоже тянет, за полусферу же лётного блока некроманта берётся Паолина.
– Не лезьте, говорю вам, не лезьте!
– бросает за спину Вавил, но лишь для вида, ибо понял уже, что одному не справиться.
Наконец пустотников получается оторвать, вызволить из уз магии, Нодир же, спустя мгновение, падает сам, вернее сказать, его тело, выжженная ментальной вспышкой оболочка.
– Б-больно...
– Витрувия трясёт, - б-больно...
Из энергосферы пульта тем временем окровавленная рука, затем голова - это Гурт, и впечатление, будто бы выбирается из материнской утробы.
– Мой, он мой!..
Первой у пульта оказывается Паолина, бьёт чем-то астральным, рожки при этом вспыхивают ярко-жёлтым. Гурт рычит, лицо его изменяется: вот плоское, вот смуглое, вот с типичными северными чертами - как будто и правда гурт, гурт мальчиков, объединённых одним физическим телом.
– Держу его, - кричит Паолина, - держу!..
Гурт, однако же, встряхивает головой и от головы его отделяется ещё одна, призрачная, врезается в грудь волшебницы. Паолина вскрикивает, отступает на шаг, рожки-симбионты, налитые красным, подобны рубинам, затем выцветают до карбункулов. Фафф видит, с какой лёгкостью Гурт сломал её ментальный знак, выбил защиту - видит и ужасается. "Надо уходить, - думает, - уходить телепортом, иное решение было б ошибочным". Заглядывает в себя, проверяет, хватит ли на телепорт силы - нет, недостаточно, слишком велика степень искажений, в которые погрузились. Тогда протягивает руку, извлекает при помощи телекинеза кристалл э-нейронита из гнезда на спине Мартына. Тот оборачивается, но в мгновение всё понимает, и кивок его иначе как одобрительным не назвать.
– Бери, - звучит тихое слово.
А Гурт уже выбрался полностью - спрыгивает на пол каюты, пригибается, замирает. Паолина, потерявшая контроль над симбионтами, обратилась кристаллом, пустотники, охваченные слепым ужасом, лишь пятятся, но Вавил наносит удар - с рук его срываются два ослепительно-белых луча.
– Н-на!
Гурт оплетён, охвачен лучами, и этот момент Фафф использует для ментального перехода. Перейти, однако, не получается - сначала его выбрасывает в серый туман Эфира, затем туман становится голубым,
– Сейчас я тебя успокою, стервец...
Камень в обруче Вавила тоже вспыхнул, полил белый свет, а сам он подступал к Гурту всё ближе и ближе. Крикнув истошно, мальчик содрогнулся всем телом, завертелся в сотканном светом коконе с такой быстротой, что очертания стали размытыми. Изменённый, Фафф мог теперь лишь наблюдать, зато видел гораздо дальше, гораздо глубже. Так узрел, как от корабля с вращением Гурта отделяются призрачные копии, и вот их уже с небольшую эскадру. И чем больше копий, тем быстрее оригинал, тем ближе он к объекту, охваченному всполохами синих молний.
– Пора умирать, малыш, - Вавил подступил к Гурту вплотную, - пора умирать...
Так бы и было, но корабль портировал и через мгновение был у Великого Рифа, распростёртого вверх и в стороны неприступной прозрачной стеной. Нос корабля с надстройкой, похожей на рог, спружинил, согнулся, сломался. Сила удара смяла затем судно, как если бы то сжали в большом кулаке, расщепила до середины. Вавил, брошенный в белое пламя своих же чар, погиб первым, затем близнецы Велизар и Витрувий, последним, благодаря лётному блоку, Мартын. Гурт же, замедлив ментальным заклинанием время, успел вернуться в сферу контроля, где и надеялся переждать катастрофу. И сфера бы выдержала, сберегла, но когда корабль разломило на части, какое-то хитросплетение чар буквально выстрелило ей в стену Великого Рифа. "Всё же придётся тебе, урод, умереть, - подумал Фафф не без тени злорадства, - рухнуть в ту пропасть, которую сам же и создал". Однако сфера контроля не взорвалась, не разлетелась на части, а прошла сквозь барьер, доселе считавшийся неприступным, прошла сквозь Великий Риф...
[2]
2421 год от Разделения, осеннее равноденствие
Нижних городов у сильфид много, верхний один - лучезарная Скиния. Соткано её кружево над остатками утёсов Грома, былой цитадели цвергов, венчает горный массив вулкан, названный сильфидами Пророком. Извержения его регулярны, пепел и лава - магические, зачастую из них образуются стихийные существа. Когда же погибают, остывшие их тела забирают моря, несут в воды Замкнутого океана, а порой и дальше, за черту, проведенную Разделением.
Альфалон - такое сильфиды дали своему материку имя, горный массив занимает его середину. От массива в четыре стороны отходит твердь, отходит одинаково - сужающимися к концу областями, образуя почти идеальную четырёхлучевую звезду. Участки суши, соответственно, лучами и названы, с прибавлением имени той или иной богини пантеона Ветра. Луч Ваффы направлен строго на юг, луч Свавы - на север, луч Сатиссы - на восток, луч Шивы - на запад. Северный, восточный и западный лучи заселены теми сильфидами, что с Разделением переродились - пегасиями, корпускулами и андрогиниями. Когда-то вселялись они - в драконов, в саламандр, в людей - теперь же вселяются в них. Что до луча южного, то занимают его существа с крыльями, но без души, без высшего тела - крылатые кадавры, или громлины, как нарекли их сильфиды. Число громлинов постоянно: стоит какому-нибудь из них разрушиться, как формы, скрытые в недрах утёсов Грома, отливают заново. Истинным сильфидам, живущим не на земле, а на небе, громлины подчиняются беспрекословно - идеальные слуги, идеальные стражи.