Сила ведлов

Абердин Александр М.

Вскоре они нашли удобную большую возвышенность, наполовину заросшую лесом, причём южным, состоящим из сладкого каштана — уже было круто, — хвойных деревьев, похожих на кедры, кипарисов, а также магнолий. Ещё в том лесу росли дикие гранаты, оливы и мандариновые деревца, и потому иначе, как райским, назвать его было нельзя. Вот только Кура протекала от возвышенности в семнадцати километрах, и норию на ней придётся строить очень высокую, метров семидесяти пяти, и не одну, а как минимум три, но Михаила это нисколько не испугало, а лишь раззадорило. Митяй, сделав аэрофотосъёмку, в тот же день распечатал план местности на четырёх листках, и проектировщики принялись за работу. На следующий день они предоставили всем на обозрение эскизный проект нового города, и главный ведл даже ахнул, — таким красивым тот получился.

Длинный и широкий язык холма, поднимающегося над урезом воды метров на триста, выступал из леса километров на пятнадцать, имел в ширину восемь

километров и весь порос высокой травой и дикими персиками. Молодой ведл-садовод Артём, летавший вместе с Митяем и Михаилом, так обрадовался, что был готов немедленно разбить сад и пересадить в него все деревья, которые уже видел дающими роскошные плоды. Для того чтобы новый Ребалан не испытывал трудностей с водой, на самом высоком месте холма, перед лесом, было запланировано строительство громадной овальной водонапорной башни-бассейна размером шестьсот на восемьсот метров и высотой в двадцать пять метров. А что, в Ребалане и его окрестностях жило тысяч двадцать пять народу, так что справятся. Холм был сложен из плотного ракушечника, а выше по реке имелись известняки, глина и даже мергель, а потому с цементом проблем не будет. От водохранилища городу предстояло спускаться вниз, с северо-запада на юго-восток, широкими, по двести пятьдесят метров, террасами, полукольцом охватывающими самый верхний район города.

На террасах будут разбиты фруктовые сады, по ним вода потечёт по множеству арыков, над ними — по малым акведукам в малые водонапорные башни, вокруг которых будут стоять белоснежные двух- и трёхэтажные таунхаусы, окруженные широкими верандами с колоннами и арками, сплошь увитые виноградом. Лучший ученик Ольги, Артём Виноградов, привёз с собой на юг почти пять тысяч виноградных ростков и чуть не лишился рассудка от радости, когда увидел в лесу лианы дикого винограда. Это именно ему принадлежала идея строительства такой громадной водонапорной башни. Воду в неё должны будут подавать по целой системе, состоящей из пяти громадных акведуков, не три, а пять норий, поднимая её всё выше и выше исключительно за счёт одной только силы земного притяжения, увлекающей воды в низины. Та вода, которая прольётся из норий вниз, пойдёт на орошение полей и огородов, которые будут разбиты на пологом склоне, спускающемся к Куре. Но самое главное — этот огромный, широкий и глубокий акведук общей длиной в двадцать пять километров, по которому вода будет течь с довольно большой скоростью, чтобы заставить нории крутиться как можно быстрее, подаст воду наверх, она потечёт по меньшим акведукам в другие водонапорные башни, и те заставят взметнуться вверх тысячи фонтанов, кондиционируя воздух, а потом она потечёт вниз по арыкам, орошая сады.

Проектировщики предусмотрели даже такую удобную штуку, как три канатно-подвесные дороги с сиденьями, как на горнолыжных склонах, чтобы было легче подниматься на холм. В общем, проект получился роскошным, вот только туалады, не привыкшие к такому, ничего не поняли, но зато остальные ведлы-строители остались очень довольны и уже стали прикидывать, с чего начать работу. Глины в окрестностях хватало, как и песка и известняка, но больше всего на холме было ракушечника, самого главного строительного материала, тем более что террасы им всё равно придётся нарезать. Да, как ни крути, но князь Михаил, принимавший самое непосредственное участие в проектировании города, явно вознамерился построить самый красивый город на всей планете. Он же будет и самый большой, ведь, по прикидкам, на этом холме можно было поселить не менее полумиллиона человек, и при этом никто не станет стукаться задницей об задницу, а это как раз и было то, о чём он всегда мечтал — жить на своих трёх гектарах. Однако самое большое потрясение Митяй испытал, когда они подошли к Куре и он, опустив руки в воду, принялся ведловать. Примерно через час он сказал:

— Ну, Мишаня, знатное место тебе досталось. Главное, что ракушечника здесь полно и тебе не придется ездить за ним далеко, чуть снял с него плодородную землю, в сторону свёз — и пили сколько потребуется. Поэтому завтра же собирай тракторят, соляры у тебя хватает, целых десять бочек, и закладывай вон там, на склоне того бугра, карьер. Эх, Мишка, чего ты только не найдёшь на раскрытых ладонях Куры и Аракса! Там всего полно. Так что срочно поднимай металлургический комплекс, электростанцию к нему, нефти в Баку навалом, сама из-под земли поднимается, и бегом строй большие корабли. Станешь нам на них металл отправлять. Реки здесь столько руды вниз сносят, что мнедаже завидно, парень. Про говорящие камни я вообще молчу.

— Обязательно всё построю, Митяй Олегович, — ответил князь, широко улыбаясь, — зря, что ли, ты меня учил. Вот увидишь, уже к зиме отстроимся. Народу здесь много живёт, а значит, есть кого большому и серьёзному ведловству учить. Ты мне только техники сюда подбрось хоть немного. Особенно бульдозеров и новых экскаваторов, которые Игнат изготавливать начал.

Митяй кивнул и сказал скороговоркой:

— Подброшу-подброшу, княже. Как только домой вернусь, сразу же велю отправить

тебе технику. Ну что же, братишка, ты оставайся, трудись, а я полетел к своим. Ты же знаешь, пока я не увижу, что чёрные дарги всем довольны, не успокоюсь.

Юный, но уже очень куркулистый князь сразу же взмолился:

— Митяй Олегович, а может, вернёшься на Большой Шишиге? Оставь мне оба автожира. Мы же взяли с собой полный комплект оборудования для перегонки нефти, её мы из земли влёгкую поднимем, я сверху уже высмотрел несколько мест, где она сама сочится, так что бензин у нас знатный получится, а без метана можно будет пока что и обойтись.

Митяю трудно было отказать в такой просьбе своему ученику, и он с улыбкой кивнул ему. Через три часа, несмотря на то что уже вечерело, он сел в машину вместе со вторым водителем, ещё одна пара водителей села во вторую Шишигу, и они поехали сначала на восток, а уже в сумерках повернули на север. Стояла полная луна, да и фар на каждую из Больших Шишиг Игнат навешал много. Хотя и не галогенки, светили они знатно, так что обе машины быстро неслись вперёд, и ещё до полуночи Митяй успел вернуться в лагерь. Очень, кстати, своевременно, так как на следующий день, около одиннадцати часов утра, вернулись остальные машины, и началась погрузка пассажиров. В восемь Шишиг и восемь пассажирских колёсных барж удалось поместить всех оставшихся чёрных даргов, и караван тронулся в путь, чтобы через двое суток добраться до берега Кубани. Четыре Шишиги, взяв на буксир все восемь прицепов, поехали в обратный путь, а четыре остались на берегу, дожидаться кораблей из Дмитрограда.

Митяй мысленно был в пути на Урал и прокладывал самый удобный маршрут. Однако ход его мыслей то и дело прерывался раздумьями о том, как там устроились на новом месте чёрные дарги и не случилось ли какой ссоры.

Усадить их на два кораблика и большую баржу не составило особого труда. Их заманили туда чудесным ароматом жареной осетрины, против которого и сам Митяй с трудом бы смог устоять, а может быть, и не смог. Теперь же оставалось только дождаться возвращения Антона, ведь что ни говори, а Большие Шишиги на подводных крыльях плыли по реке даже с баржами на прицепе быстрее его тихоходов. Поэтому они провели на реке целых три дня, пока под вечер не показались даже не три, а четыре судна, два буксира и две баржи, большая и малость поменьше, но тоже весьма вместительная. На берегу уже была построена из брёвен пристань, к которой те незамедлительно причалили и пришвартовались. Сразу же началась посадка на суда, но в путь они тронулись только на следующее утро и через трое с половиной суток доплыли до Дмитрограда.

За время пути Митяй не только знатно выспался, но и расспросил Антона о том, что творится в городе и как встретили дмитроградцы чёрных даргов. Город жил своей обычной жизнью, то есть ударно трудился. Без дела никто просто физически не мог сидеть, так всем хотелось сделать все те вещи, о которых Митяй рассказал так подробно и даже нарисовал их на листах пергамента, чтобы ведлы-мастера видели их перед собой, словно в натуре.

Помимо тракторов, бульдозеров и экскаваторов, Игнат начал изготавливать совсем уж маленькие Шишижки, а попросту пикапы, которых так выпрашивал у негокнязь Денис. Ещё он сконструировал и изготовил аммиачную холодильную установку и приступил к строительству второго энергоблока. Ему очень понравилось использовать электричество в металлургии. Он уже изготовил нихром, и теперь гончарных дел мастера принялись заменять старые горелки на электрические нагреватели. Для полного счастья ему только и оставалось, что изготовить СВЧ-генераторы, которые уже сконструировала Татьяна. Её даже прозвали за это Электрической княгиней. Пользуясь тем, что княгиня Ольга, родившая Денису от Митяя дочь, кормила маленькую Оленьку, Татьяна подбросила ей Машеньку, остановила грудь — чёртовы ведлы умели проделывать со своим организмом всё, что угодно, — и потому почти всё время проводила на заводе у Игната. Вот и оставляй после этого бабу без присмотра. Зато из неё получился отличный инженер-конструктор электрических машин, но на радио, в котором Татьяна тоже соображала, она смотрела косо, и вот по какой причине. Ведлы-женщины наладили устойчивую связь друг с дружкой, и то им было просто на фиг не нужно. Похоже, что они хотели учинить свою собственную маленькую монополию, так как ведлы-мужики, сколько ни бились, ни к чему подобному не пришли.

У Митяя сразу же закралось в душу подозрение, что его жена собирается ехать с ним на Урал, и он поинтересовался об этом у Антона. Тот широко заулыбался и ответил:

— Ясное дело, Митяй. Куда ты, туда и она. — И поспешил добавить: — Да ты не волнуйся, Ольга уже не только ей, но и многим другим женщинам, которые недавно детишек родили, разрешила спать с мужьями. Едим же мы теперь вволю, а потому организм быстро восстанавливает силы, не то что раньше, когда мы по весне ходили, шатаясь от голода. Ох, как вспомню те годы, так за голову хватаюсь. Какой же я тогда был дурак, Митяй, когда видел в тебе ожившего духа Огненной реки. Ведь скажи я тогда Ольге — пошли к великому ведлу, она ведь точно пошла бы. Соня тоже об этом жалеет.