Сила Воли
Шрифт:
Когда время вышло, он вновь усадил недовольно мычащую Настю на лавку, закутав её волосы в парочку полотенец. После чего бесцеремонно взялся растирать её лицо какой-то серой массой. Приговаривая:
— Старайся лица не касаться и не размазывать до посадки в вагон. А там посмотрим… когда надо будет, подправим. Сейчас посиди маленько и не шевелись.
Кстати, себя он тоже чуточку изменил, наклеив на верхнюю губу узкую щёточку щегольских усиков. Где только взял такие? А когда ещё и по куску сухаря засунул за щеки, сразу стал выглядеть чужеродным и
На последние штрихи и подписи в бумагах, у парня ушло минут десять, на укладку документов и оружия — ещё столько же. Могли сборы и дольше затянуться, но когда Настя накрыла ладонями колени, пытаясь отбояриться от кобуры с пистолетом, парень только глянул на неё и сердито шикнул. Мол, не до куртуазностей сейчас. И под юбку, дескать, я тебе заглядываю сугубо для дела. После чего на удивление ловко закрепил оружие на девичьем бедре. Потребовал вынуть пистолет, снять с предохранителя, а потом проделать обратные манипуляции.
Напоследок поднёс к лицу подруги небольшое зеркальце, принесённое из спальни:
— Ну как? Нравится?
А та даже отпрянула от своего изображения, настолько оно показалось ей чужим и непривычным. Волосы стали русые и неяркие. А вот личико состарилось лет на пять, посерело, появились морщинки возле глаз. Только и оставалось, что воскликнуть:
— Господи! Какая я страшная!
Тогда как Шульга с удовлетворением крякнул и заходился переносить вещи в трофейный транспорт.
Ещё раз глянув на своё отображение и грустно вздохнув, Бельских вышла сразу с первой ходкой, неся свой заплечный мешок и добавочную сумку через плечо.
— В ней самые ценные продукты отсюда: колбаса, масло, сыр и хлеб! Практически всё забрал! — проинформировал формальный супруг. Когда только успел собрать? — И стой здесь, присматривай за бричкой и за вещами. Лошадь успокой!
Сам же быстро перетаскал чемоданы и мешки, укрепил их внутри и на заднем выступе, положил на сиденье извозчика его кнут, и вновь скрылся в доме. Четверть часа прошло, пока он там с чем-то возился. Настя уже волноваться стала, нервно оглядываясь по сторонам, когда приятель появился, уселся на облучке, отвязывая и разбирая вожжи.
— Чего стоишь? Садись! — скомандовал резко и обозлено. И как только подруга уселась, взмахнул кнутом: — Но! Пошла, красавица! И не храпи ты с таким недовольством, мы тебя не обидим. И загонять тебя нет смысла.
Лошадь в самом деле смотрелась великолепно. Возможно ещё из трофейных репараций досталась, или каким иным способом перешла в руки жуликов и прохиндеев. Крупная кобыла, холёная, пегой масти. Шла легко, нисколько не заморачиваясь грузом и пассажирами. Разве что продолжала нервничать, косясь глазом назад, и не видя своего привычного хозяина. По всему получалось, что, несмотря на свои бандитские замашки, Петюня к животному относился лучше, чем к людям.
Ехали к железной дороге, но до станции не доехали. Свернули в другую сторону, и стали покидать посёлок. От чего Бельских сразу заволновалась,
— Сань, а куда это мы?
— Здесь нам лучше на посадке не появляться. И в город возвращаться нежелательно. Поэтому проедемся до следующей станции и сядем всё на тот же поезд.
— Далековато… И там уже другой город.
— Ну и что? У нас больше двух часов времени. Всё успеваем.
В этот момент где-то далеко позади раздался заполошный звон пожарного колокола, Настя с минуту оглядывалась, пытаясь разобраться, потом снова приникла к спине Александра:
— Ой! Там что-то горит в посёлке!
— И это хорошо, что пожарники так долго спали, — с философским глубокомыслием изрёк Шульга. — Огонь если разгорится, его уже не потушить.
— Скажешь такое!? Там же люди гибнут!
— С чего ты взяла? Какие люди? Это всего лишь пьяные бандиты перепились, заснули, свечку забыли погасить… А рядом канистра с бензином стояла… Вот и пахнуло… При этом грабители с убийцами все и сгорели…
Всё это он перечислял скучным речитативом, словно рассказывал нудный урок по истории партии. И лошадь не погонял, хотя та тащилась практически со скоростью пешехода. И хоть освещения на дороге ни малейшего не просматривалось, качеством она оказалась вполне приличная. Ровная, укатанная, выделяющаяся белым известняком от окружающего пространства. Да и колея железнодорожная поблескивала недалеко, по которой довольно часто громыхали составы. Ещё радовало, что не шёл дождь, несмотря на частичную облачность. Иначе пришлось бы поднимать тент над бричкой.
Девица Бельских уже в который раз озадачилась поведением приятеля, а именно — его спокойствием. Поневоле задумаешься: с кем связалась? Четырёх бандитов убил походя (или оставил двоих гореть вместе с домом?) ещё и женщину не пощадил. Хотя сама Настя прекрасно понимала, что с такими тварями иначе нельзя. Попадут такие уроды в милицию, их засудят на срок, а потом что, когда отсидят? Опять свобода? Опять новые убийства, изнасилования и ограбления? Ведь такие рецидивисты, как правило, никогда не исправляются.
Правда, такой безжалостный и циничный человек, в которого вдруг превратился добрый и бесхитростный Санька, тоже никак не вписывался в основы привычных мировоззрений. Так и напрашивались разные, нехорошие вопросы. Один из них, самый тревожный: а как он со мной поступит, если я стану что-то делать вразрез с его устремлениями? Или просто ослушаюсь его приказов? Только прикрикнет? Ударит? Или вообще цинично пристрелит, как того же Петюню?
Настя постаралась припомнить всё пережитое в последние сутки. В том числе и такие детали, которые мужчины совершенно не замечают. И вынуждена была признать, что Шульга действовал в отношении неё, выше всяких похвал. Ну да, прикрикнул пару раз, выводя из ступора и заставляя шевелиться, но только во благо. Помогал… Защищал… Даже почти в любви признался… Или, как минимум, в особой симпатии.