Силиконовые горы
Шрифт:
– Рад, что у тебя так все сложилось. Я ведь переживал за тебя. Комплекс вины.
Я удивленно на него уставилась. Самодовольный Георгий Локотков и комплекс вины – понятия несовместимые.
– Да, не смотри так. Я не мог быть с тобой вместе, потому что мы такие разные… Но когда я уходил, у меня было ощущение, что я бросаю ребенка.
– Ну, спасибо, – фыркнула я, – между прочим, я с семнадцати лет живу одна. Я всегда была самостоятельной и в любом случае выплыла бы.
– Это так, но… ты такая беззащитная, не вписывающаяся в стандартные сценарии, – он нахмурился, подбирая слова, – ты всегда трудно ладила
– Но ведь клюнул же на меня когда-то ты.
– Не будем об этом, – примирительно улыбнулся он, – теперь-то это все уже неактуально. Уверен, что мужики штабелями укладываются к твоим прелестным ногам, – его пятерня перебралась на мое бедро.
– Почему ты ничего о себе не рассказываешь? – я слегка отстранилась.
– Потому что у меня ничего не изменилось, – он посмотрел на меня тем рассеянным внимательным взглядом, который обычно предшествует поцелую.
Один поцелуй – и словно не было между нами нескольких лет ледяного отчуждения. Словно через его постель не прошли сотни подвыпивших клубных красоток. Словно моя постель не привыкла к монашескому одиночеству.
Его запах был таким знакомым, его ладони были знакомыми и губы тоже. Я запустила пальцы в его влажные волосы, потом провела ладонью под рубашкой, по спине. Я знала его тело наизусть, я могла играть на нем, как на сложном музыкальном инструменте.
С жалобным хрустальным звоном на пол шмякнулся бокал с остатками коктейля – я неловко задела его ногой. Шоколадные капли брызнули мне на живот. Георгий наклонился, чтобы их слизнуть. А мне хотелось, чтобы он съел меня целиком, без остатка, как невиданный деликатес.
А потом мы лежали рядом на норковой шкуре и бездумно изучали потолок. Мне было так хорошо, как никогда раньше. Или, может быть, я просто забыла, каково это – чувствовать себя счастливой женщиной.
Одного было жаль – потерянного времени. Ну почему я не спохватилась раньше? Зачем занималась самоедством, комплексовала, курила по две пачки в день, не спала ночами, не причесывалась, не подкрашивалась, не носила красивого нижнего белья, работала в сомнительной конторе? Ведь я могла сделать все это и год назад! Как просто – разбить копилку, вручить деньги хирургу, получить анестезию и терпеливо ждать, когда твое лицо обретет конкурентоспособные фарфоровые черты. А потом прийти к любимому (да! да!) мужчине с насмешливой улыбкой и одним взглядом отправить его в эмоциональный нокаут.
Похоже, Георгий чувствовал то же самое. Лицо его было расслабленным, он улыбался уголками губ.
– Закурим? – потянулся за джинсами, в кармане нашлась пачка сигарет Captain Black, для меня слишком крепких.
– Мне лень, – улыбнулась я, – все лень.
– Как скажешь, – он щелкнул зажигалкой, легкомысленные колечки синеватого дыма устремились к потолку.
– И что мы теперь будем делать?
Сотни сумасшедших планов носились в моей голове по законам броуновского движения. Я снова переду к нему? Или мы снимем другую квартиру, в честь новой жизни? Может быть, он сможет помочь мне с работой? Раньше, подвыпив, он говорил, что я рылом не вышла, чтобы появиться в его престижном клубе. Но теперь-то, возможно, для меня нашлось бы место администратора или девушки на face-control (о,
– В смысле?
– Ну… Как дальше жить, – от волнения, вызванного мыслями о потенциальном деторождении, у меня охрип голос.
– Ты об этом? – он кивнул в сторону бара. – Извини, нет сил на еще один коктейль. Но можешь выпить ликер. Черносмородиновый.
– Нет, я… в принципе… – даже тень дурного предчувствия не шевельнулась в тот момент в моей глупой голове.
Георгий поднялся с пола, натянул джинсы (нижнего белья он не носил), поднял с пола презерватив, завязал его узлом, метким щелчком отправил в корзину для бумаг. Посмотрел на часы. Присвистнул.
– В компании с «Толстяком» время летит незаметно, – присев на корточки, он ущипнул меня за жировую складочку.
– Я не толстая, – возмутилась я.
– Уже половина пятого. Пора, красавица.
Мое небрежно скомканное платье валялось в углу – измятое, с шоколадным пятном на самом видном месте. Я наскоро оделась и мельком взглянула на себя в напольное зеркало в витиеватой бронзовой раме. Алкогольно-адреналиновое очарование испарилась, из толщи стекла на меня устало смотрела бледная растрепанная женщина с подтеками туши на правой щеке. Помятая принцесса. Истощенное дитя ночи, которое должно растаять с первыми лучами восходящего солнца.
– Ты на машине? – спросил Георгий.
– У меня нет машины.
– А как же твоя мечта о мотике Harley? – усмехнулся он. – Я думал, что раз ты такая шикарная стала, то уж мотик точно поджидает где-то за углом.
– Как бы я передвигалась на мотоцикле в таком виде? – я посмотрела на свои (вернее, Ксюшины) бежевые туфли. – В любом случае, его я так и не купила.
– Значит, я вызову такси, – его рука потянулась к мобильному телефону, – ненавижу ловить частников.
– Такси? – растерялась я. – Но я думала… Ты разве меня не проводишь?
Вообще-то я думала, что он пригласит меня к себе.
– Извини, Алиса. Меня дома ждут, – щелкая кнопками, ответил он.
– Кто, Снитч? – усмехнулась я.
– Нет. Жена и маленький ребенок, – в тон мне насмешливо ответил Георгий.
Я так и села на диван.
– Кто? Ты шутишь?
– Да какие тут шутки. Это что, тебя напрягает?
Он принялся деловито диктовать оператору адрес клуба. Я несколько секунд смотрела на него непонимающе, а потом подошла, отняла мобильник и нажала на «отбой».
– Ты что? – изумился Георгий.
– А ты не понимаешь? Что ты мелешь про жену и ребенка? Почему сразу не рассказал?
– Алиса, только не надо вот этих бабских штучек, – поморщился он, – ненавижу такое. Не рассказал, потому что ты не спрашивала. А даже если бы и спросила… Ну, какая разница.
– Но когда ты успел жениться? Мы же не виделись от силы года полтора?!
– Полтора года – целая жизнь, – философски вздохнул он, – моему сыну уже четыре месяца.
Наверное, мои побелевшие от гнева глаза его напугали. Он примирительно улыбнулся и положил ладони мне на плечи.