Сильная и независимая для котика
Шрифт:
— Делай, что хочешь, — безразлично пожал плечами Христов. — Воевать с Милой бесполезно. Ты всё верно сказал: она моя ученица, а я ученик твоего отца. В его компетенции ты же не сомневаешься?
— Но мне однажды почти удалось! И, если бы не собаки, неизвестно откуда взявшиеся, я бы довел дело до конца!
— Малыш, ты тогда побеждал только потому, что так нужно было мне, — ехидно улыбнулась капитан. — Кто меня сюда привёл, думаешь? Именно по твоему маячку я обнаружила это гнездо.
— Лжёшь!
— От Жовани ты слетал на Карус, потом посетил систему Глухаря, потом Ригель, пару дней поседел
— Ты…
— Это мне ещё пригодится, — Мурси вырвала психосилой из рук Кавота ключ, покрутила, разглядывая, и спрятала его в кармане шорт.
— Но как? — завопил Кавот, на лице которого застыла смесь восторга и удивления.
— А я и не так умею, — самодовольно проговорила Мурси и вызывающе постукала кончиком меча по полу. — Дерёмся по-честному? Думая о душе, оставайся в теле, если не хочешь набить этим делом шишек.
— Блокиратор не справляется с твоей психосилой? Разве такое возможно? — отступил на шаг назад Кавот и поглядел растерянно на Христова.
— Просто я знаю, как его преодолеть. «Выключи мир из сердца, и станет тише». Основы йонгейского мастерства. Ты плохо зубрил заповеди, дружок.
— Научи! — бесстрашно шагнул вперёд Кавот, окончательно принимая одну из сторон своих внутренних противоречий. — Научи меня!
— Чтобы действовать как зверь, ты сам станешь зверем, — серьёзно предостерёг Христов. — Обратного Пути не будет. Готов ли ты перейти на тёмную сторону, юный греховник? Примешь суть йонгея и навсегда им останешься. Бездна поглотит тебя так же, как мою ученицу. Ты готов познать этот Путь?
— Готов! — с жаром воскликнул Кавот. — Я готов стать настоящим йонгеем!
Свет мигнул. Мурси взглянула на наставника. Тот кивнул.
— Смотри и учись, малыш, — Мурси громко расхохоталась, неискренне, отрывисто, тявкающе, и свет ещё сильней замигал, а потом и вовсе погас.
— Как!? — послышался восхищённый возглас Кавота.
— Нет времени объяснять, — заторопил их Христов. — Вперёд! И да поможет нам Разум.
Они двинулись по коридорам. Изумлённый и потрясённый Кавот старался не отставать и не упустить из виду ни один шаг, ни одно движение, ни даже мимолетную мимику на лицах своих новых учителей. Навстречу вышла первая тройка боевых братьев, ещё не понимающая, что происходит. Пока Кавот только готовил меч, Мурси и Христов расправились с ними за несколько ударов.
— Учитель, вы можете не убивать, — на ходу бросила Мурси. — Кровь обагрит только руки зверя. Я — ваше орудие.
— Зверь — моя ответственность, — хмуро ответил Христов. — Моя ноша. Любое твоё убийство засчитывается мне в карму.
— Вы всегда можете отказаться от меня.
— Смешно, — безэмоционально заметил Христов.
Так они шли вперёд. Группы братьев стали больше, они уже получили ясную задачу и целенаправленно шли на убой, зная, что бесполезно. Но шли, ведомые долгом.
— Гневайся! — приказал Христов. — Кавот, ставь щиты, самые сильные, какие сможешь.
— Попрошу ваше оружие, наставник, — Мурси протянула руку и перехватила меч Христова, став, таким образом, в два раза опаснее.
Сосредоточилась. Воззвала к своей Тёмной Материи, будя её низменными, поверхностными эмоциями. Вышла вперёд, навстречу сразу к пяти противникам. Они обнажили в ухмылке зубы, нетерпеливо
Уходя от одного лезвия в прогибе, не подпуская к себе ближе других противников волной психосилы, Мурси полоснула от пупа до горла брата, подкрадывающегося сзади. Развернулась, в движении повторив удар по второму, только теперь сверху вниз. Порхнула на третьего, воспользовалась его лицом как трамплином, чтобы пройтись ударом ботинка по голове рядом стоящего брата и отрубить голову третьему в прыжке. Казалось, законы физики не властны над её телом. Не поворачиваясь, воткнула мечи позади себя в потерявших ориентацию оставшихся бойцов. Пятеро вооружённых инновационным оружием и защищённых усиленными щитами братьев упали за секунду.
— Вот это да! — зачаровано потянул Кавот.
— Я сказал, гневайся! — властно потребовал Христов. — Не трать время на пируэты.
Мурси сильнее сосредоточилась, вспоминая болезненные слова, услышанные ещё недавно от учителя. Гнев вспыхнул в ней, словно гиперускоритель двигателя от подачи топлива. Она подняла руки вверх, и храм содрогнулся. Камни старого строения ожили. Пол грядой поднялся под ногами беглецов. Потёк в сторону очередного отряда противников. Остановился в паре шагов от них и обрушился на врагов, погребая под собой. Один камешек вылетел из общей кучи, как будто запоздал, и попал точно в лоб спрятавшегося за колонной бойца.
Мурси вспомнила день, когда убегала. Не прячась, не думая, ломая на своем пути всё, не считая жизней, оставляя позади только разрушения. И сейчас она всё так же ненавидела. Но теперь осознанно. Ненавидела Орден, наставника, их Устав и Заповеди, клоаку, какую создал один сумасшедший и поддерживают вот уже сколько сотен лет другие безумцы. Был ли Дуку единственным виноватым в беспределе, что творится в храмах? Конечно, нет. Каждый находящийся здесь — винтик этой системы. Каждый радостно играет свою роль. Никто из них не сделал ровным счётом ничего, чтобы остановить порочную практику разрушения детей-сирот, попадающих под милость Ордена. Насилие порождает насилие. Дедовщина от наставников создаёт иллюзию перед учениками, что иного Пути нет. И никто из них не ищет способа скинуть эти оковы, продолжая порочный круг тирании.
Мурси взращивала в себе эту ненависть, подпитывала гневом, давая возможность Тёмной Материи общаться с ней на понятном языке. И та с удовольствием отвечала. Она тянула свои чёрные щупальца к другим держателям Силы, заражая их враждой и непримиримостью, тупой неуправляемой злобой. Больше не нужно было ни с кем драться. Братья это делали сами друг с другом. Безумие охватило всех в радиусе пары метров от капитана.
Кавот несколько раз брался за меч, но Христов вовремя подстраховывал его, громко и чётко произнося нужные слова. Сам он давно умел противостоять аурам ученицы, хотя, конечно, немного удивился, сколь сильно у неё получалось взывать к низменным эмоциям держателей Силы. Даже его Тёмная Материя колыхалась, чувствуя вибрацию ненависти и гнева, желая одарить своего носителя ответом на призыв. Так они шли, пока, наконец, к ним навстречу не явился сам Дуку.