Сильная и независимая для котика
Шрифт:
— Кстати, Морик. Вот мы сейчас целовались с тобой около часа. И ты ни разу не пытался меня укусить. Значит, твоя страсть завяла или что?
— И правда! — обрадовался Морган. — Я ведь даже не думал об этом! Видимо, перестал ревновать.
— Перестали ревновать? Ни в жисть не поверю! Даже к канцлеру Шнобби?
— Где он сейчас, а где я? И кто сейчас опять наглаживает вашу грудь? — Морган осознал, что пропустил момент, когда рука вернулась к исследованиям «пирожных». — Да как такое возможно-то?!
— А, ладно тебе. Лапай сколько влезет, мне нравится.
Мурси неожиданно привстала с дивана, но только за тем, чтобы пересесть.
Мелькнула мысль, что он не упомянул эту часть тела. Ведь круглые ягодицы шли на втором месте после шеи в его заинтересованности. Или всё же на третьем после груди. Не, на шестом, после ножек и ушей. Да какая разница, раз можно на всё глядеть, всё нюхать, всё трогать. Мурсик целиком идёт на первом месте. Комплексно.
Так они целовались довольно долго. Успели снять с Моргана куртку и даже рубашку. Бинты на спине немного отрезвили Мурси, и она хотела опять начать разговор про расставание, но Морган её перебил. Теперь он знал, за что именно волнуется нянни и решительно заявил, что может за себя постоять.
Мурси старалась обходить стороной спину, гладила больше грудь и голову, чесала за ушком, пока Морган расцеловывал её лицо и шею. Ему показалось этого мало — он скользнул левой рукой вниз, расстегнул пуговичку на штанах, ослабил молнию и залез уже в них, чтобы ощутить бархатную кожу полупопий своими руками. Почувствовал, как возросло возбуждение нянни, и сам ни с того ни с сего поддался ему. Потянул подол футболки, чтобы снять ненужную одежду, но Мурси вдруг остановила.
— Хватит, Морик. Иначе я с тебя не слезу, — прошептала она, прерывисто дыша. — Нам надо успокоиться. Ты пойдёшь к себе, я — к себе. Снимем напряжение привычным способом.
— Не надо с меня слезать! — возразил Морган, ухватываясь за бедра нянни крепче. — Пойдёмте к вам, и всё закончим непривычным способом. Я читал, что для мозга это отличная тренировка, делать обыденные вещи шиворот-навыворот. Например, левой рукой.
— Что? — усмехнулась Мурси. — Морик! Сейчас Френсис не следит за камерами, он ревниво наблюдает за Иркой. Но обязательно отвлечётся на моменте, если по корпусу пройдёт хоть малюсенькая искра. Они же ждут отката. Начнут пересматривать все записи и обнаружат наше непотребство.
— А здесь не обнаружат, что мы тискаемся?
— Да не. Кому придёт в голову проверять, чем я занимаюсь в совещательской комнате? Явно же работаю.
— Тогда нам лучше не менять диспозицию, — заключил Морган и опять потянул подол футболки.
— Да нет, Морик! Я не выдержу, понимаешь. Мне мало твоих рук. Я уже хочу большего.
— Значит, шагнём дальше, — настырно продолжил Морган тянуть футболку вверх. — Я, может, тоже хочу большего! А не на ощупь.
— Ты… Ты согласен? Ну, то есть, чтобы мы…
— Я же вам чётко сказал, на всё согласен! — улыбнулся Морган, отвоевывая край одежды из рук Мурси. — Дайте снять! Что вы как девственница-патриотка!
— Гля, как заговорил, — расхохоталась Мурси. — Подожди тогда. Рубану свет. И раздевайся сам.
— Вы думаете, я не разгляжу в полумраке? Забыли, что моё зрение превосходит ваше?
— Я не хочу, чтобы это
Покончив с этим, нянни сама сняла с себя футболку. Морган застыл в оцепенении, держа руки на своём ремне.
— Передумали?
— Нет, простите, сэр. Просто я сам хотел вас раздеть, — чуть обиженно проговорил Морган. — А мне прям всё снимать? И нижнее бельё?
— А как мы будем с вами харассмент организовывать? В одежде? Снимайте штаны уже.
Мурси подошла и потянула руки к его ремню, видимо желая помочь. И только тут до Моргана окончательно дошло, куда именно дальше они решили шагнуть. Он сглотнул. Дыхание его участилось, но теперь не от возбуждения, а от волнения. Давая опрометчивое обещание, Морган совсем не подумал о собственных навыках. С другой стороны, разочарует её — завтра же покинет корабль, чтобы где-нибудь прикопаться от стыда. Хоть у деда в огороде.
— Не нервничай, Морик, — прошептала Мурси, видимо почувствовав его неуверенность. — Я сама всё сделаю, договорились? А ты просто постарайся не слишком сосредотачиваться на неприятных ощущениях.
— Нет, мне несложно. Правда. Просто переживаю, что надо как-то шевелиться, куда-то что-то запихивать… А не слишком понимаю, как начать…
— Замолчи и претворись ветошью.
Мурси толкнула его легонько в плечо, и Морган, повинуясь, сел всё так же на диван, стараясь лишний раз спиной не дотрагиваться до его поверхности. От волнения и возросшей мощи ауры йонгея его тело стало слишком восприимчивым к любым тактильным ощущениям. Моргану казалось, что он чувствует каждую молекулу воздуха сразу всеми шерстинками.
Нянни стянула с себя всё белье и тоже вернулась на своё насиженное место. Морику было невероятно приятно, ощущать её голое тело на своих обнажённых ногах. Всякие мысли тут же покинули голову. Он только открыл рот и никак не мог перестать восторженно улыбаться.
Руки катара упали на ягодицы и одновременно с поцелуем сжались. Обалденно! Вот так, без стыда и смущения, раз всё равно нянни не видит. Трогает самое сокровенное, целует, где хочет, видит всё прекрасно. И высокую грудь, и застывшие ягодки сосков, и пупочек, утонувший в небольшом холмике животика, и мелкую тёмную шерстку ниже. Как бы ещё посмотреть, что она скрывает.
А как запахла нянни! Теперь аромату не приходилось пробиваться через одежду: он сразу ударял в ноздри. Морган провёл носом по предплечью Мурси. Кожа благоухала. От этого занятия отрываться не хотелось, и Морик всё внюхивался и внюхивался, водя мокрым носом по шее, за ухом, по скулам и губам, догоняя следом языком. Вкуснотища!
— Готов? — прошептала Мурси и, не дождавшись ответа, привстала.
Она ухватила пальцами его мужское достоинство и выжидающе заглянула в глаза. От прикосновения прошёлся озноб. Морган медленно моргнул, и Мурси плавно опустилась. Время как будто растянулось. Морик почувствовал, что с каждым миллиметром погружается во что-то тесное, жаркое, влажное. И вместе с тем удивительно прекрасное! Он будто нырнул в сироп из спелой дрыни. Блаженство разлилось по всему его телу, заставило расслабиться каждую мышцу, захлебнуться им и в то же время как током долбануло, сводя пальцы ног судорогой.