Сильная и независимая для котика
Шрифт:
— Ой, да, — спохватился Морган, хлопнул себя по брючине и осознал, что «стибренное» бельё наполовину свесилось вдоль шва. — Это бабочка. Но надевать я её не буду. Лучше спрячу понадежней.
— Не хочешь, не надо. Значит, ты её взял и пошёл сюда. Дальше. Что ты ел и пил? Мне нужно подобрать оптимальный режим интоксикации!
— Да не нужно меня лечить! Клара, отстань! Не видишь, мне хорошо! Как никогда в жизни! Зачем врачевать здорового?
— Потому что ты выглядишь нездоровым! Может быть, недообследованный, но с тобой явно что-то не так! Пойми, это состояние наносное, поверхностное. Очнись, умоляю! Ты никогда таким не
— Клара, да что ты заладила, наркотики, вещества! Я не принимал ничего такого. Просто ты никогда не видела меня счастливым. По-настоящему. Я глупо выгляжу, да? — на мгновение расстроился Морган, но опять эта дурацкая настырная улыбка полезла вверх. — Ой, да ну и… ну и… ну и хрен с ним!
— Офигеть! Ты нецензурно выражаешься? Я в шоке! — Клара застыла, прикрыв рукой рот.
— А что! Я умею. Да! И вам придётся теперь принимать это как данность.
— Тебя отравила капитанша, — медленно произнесла, догадываясь, Клара. — Ты пошёл к ней, а не за «бабочкой», а она подсыпала тебе в еду какой-то белый порошок! Был странный вкус? Темнело в глазах? Что у тебя в кармане, показывай! Ещё одна доза?
— Что? Нет! — запротестовал Морган, пытаясь отбиться от настырных рук подруги, которая так и норовила залезть к нему в штаны. — Покусаю!
— Тогда где ты был и чем занимался? — нетерпеливо притопнула ногой Дорн и уставила руки в бока. — Правду говори!
— Там, на выходе… Точнее на входе, — начал сочинять Морган, надеясь, что выйдет достаточно правдоподобно. — Меня поймала одна женщина. Очень красивая. И сказала, что теперь она мой кумир… То есть поклонница… Повела меня в комнату. Далеко, не здесь. В отеле напротив. И мы с ней очень долго разговаривали. Вот и всё.
— То есть как это? — округлились глаза у Клары. — Сняли комнату в отеле, чтобы поговорить?
— Ну не только… — засмущался Морган и зачем-то добавил: — Представляешь, выражение «поскакать на твоём друге», оно буквальное! То есть иногда женщины скачут на этом друге, — поделился катар самым непостижимым, что никак не укладывалось у него в голове. — Иногда люди вуалируют за вычурными фразами самые банальные вещи, а иногда в открытую оповещают о планах на весьма пикантные подробности!
— Офигеть! — глаза Клары ещё больше округлились и, казалось, вот-вот вылезут из своих орбит. — Ты бредишь! Какая женщина, какие разговоры, какой дружок? О чём ты?
— Тише! Не веришь, да? А вот это видела? — Морган вытянул из кармана секретное доказательство и, уловив, как подруга побледнела, победно улыбнулся и спрятал его обратно. — Ну, видишь, никаких наркотиков. Со мной всё в порядке. Просто наконец понял, в чём суть человеческого секса. Это чудесное времяпрепровождение. Мне очень понравилось! Надеюсь, удастся когда-нибудь повторить. Не с той женщиной, с другой какой-нибудь. Но вдруг и с той.
— И как её звали? — скептически осведомилась Клара.
— Му-у-у-у… — потянул Морган и запнулся. — Мупяка! Ну, не смейся. Может, у неё родители с прибабахом были или болели редкой болезнью, или фантазия у них через край била так, что Галактика перевернулась.
— Мупяка? — громко смеялась Клара, прекрасно понимая, какую именно личность пытается завуалировать её друг. — И как выглядела твоя «Мупяка»?
— Ну такая, она…. Такая… Красивая, — вновь взялся сочинять Морган. —
Клара пуще прежнего прыснула со смеху, представляя женщину, описываемую Морганом. Уж он-то детали всегда замечал, даже незначительные. Вначале обычно расписывал характер, голос, цвет глаз и добропорядочность. А тут только во-о-т такая попа с ушами. Причём волосатая и с грудью. Ну-ну, лгунишка катар! Разговаривал он в комнате отеля. Конечно, аж два раза. Кто же тебе поверит? И надо же — врёт и не краснеет! Хотя за последнее Клара ручаться не могла. Под шерстью не видно. Но ей стало совершенно очевидно, что друг либо окончательно сошёл с ума и выкрал капитанское нижнее белье, а теперь носит его в кармане, либо… Но неужели капитанша смогла его уговорить на интим? Неужели он не устоял перед её «попой и ушами»?
— Я так понимаю, — вздохнула Дорн, прерывая потуги Моргана описать несуществующую даму сердца. — Мы остаёмся на корабле с остальными?
— Кстати. Клара, серьёзное дело! Нигде не будет безопасно, кроме как в компании Мурси. Нужно решить этот вопрос безотлагательно. Посуди сама, мы доподлинно не знаем, сколько канцлеров задействованы в Инквизиции. Я бы не хотел, чтобы с тобой что-то случилось. Иржи остаётся, Бобби тоже. Нам бы не отделяться от коллектива.
— Ой, ладно! Будто вы без меня выживете. Что мне с вами делать?
— Ты не будешь спорить и ссориться?
— А зачем мне это? На корабле тепло и не дует, никто меня не ругает, всего в достатке. Ещё и Ванно вернётся, а я блог свой про вакуйев не закончила. Так что займусь научной работой, параллельно спасая ваши жизни.
— Нет, ты просто обязана со мной потанцевать! — радостно выкрикнул Морган, хватая Клару за руки. — Давай же, давай. Как всё удачно складывается! Чудесный день, волшебный вечер, незабываемая ночь!
Остаток вечера Морган танцевал, пил и ел, радовался жизни и всему остальному, что предлагала ему Вселенная. Ближе к полуночи Клара потянула его на корабль и он безропотно согласился, но, придя обратно, не смог заставить себя лечь спать. Руки его так и тянулись написать хотя бы сообщение Мурси, ноги — пойти к ней в каюту. Ещё немножко бы! Хоть глазком только посмотреть, подышать одним воздухом, дотронуться, лизнуть, куснуть! Но царила глубокая ночь и катар понимал, что такое поведение может выглядеть пугающим. Тем более, когда камеры вновь включены, а Иржи вернулся с вечеринки и теперь отсыпается в казарме. Морган вновь создал в секретной папочке на своём паде чистый лист и взялся за сочинительство.
***
Мурси сидела на кровати в своей каюте. Только что, нехотя проснувшись, она не до конца разделяла явь и дрёму. Ночью ей не виделись кошмары, сон на зависть был крепок. Отключилась капитан быстро, погружаясь в сладкую негу, пока тело ещё помнило горячие прикосновения. Упала в чёрное ничто, и ни одна тревожная мысль не выбила её из этого состояния, давая организму сполна насладиться выпавшей передышкой. Обычно подобного эффекта удавалось добиться только путём достижения полной физической усталости. Когда уже руки не поднимались, пальцы не шевелились. И то нет-нет, а паранойя прерывала восстановление, заставляла открывать глаза и со страхом озираться по сторонам.