Сильная и независимая для котика

Вада Маричка

Морика постоянно дергали, в основном, конечно же, мужчины прайда или те женщины, которые не принимали участия в подготовке празднества. Уточняли мелкие детали схватки, хвастались достижениями на полях, просили совета и даже вносили предложения по обустройству деревни в такой неподходящий момент, но только за тем, чтобы поближе взглянуть на Мурси. Будущий старейшина отбивался, как мог, обещая непременно выслушать в другой раз — завтра, ну или на крайний случай послезавтра. Среди просителей затесалась и Катарина, которая не изменила своей привычке и пришла позже обозначенного времени. Однако никто уже не замер в восхищении.

Большая часть катар так и вовсе проигнорировала её появление. Естественно такой прием вызвал недоумение и весьма разозлил красавицу.

Катарка надменно оглядела весь ряд «правительственных» столов, задержала внимание на Мурси, изогнула изящную бровь в презрительном удивлении и, как подобает, при личной встрече со старейшиной, приклонила колено перед Мориком.

— Ах, Мори! — высокопарно произнесла Катарина, прикладывая тонкие кисти рук к груди. — Как же я волновалась! Гостила у дядюшки, когда услышала про нападение. Сразу примчалась выказать поддержку.

— Твоя преданность прайду достойна быть воспетой в балладах. Тем не менее, всё закончилось благополучно. Ты, как и остальные, можешь предаться веселью, — учтиво ответил Морик, но вдруг уловил заинтересованный взгляд Мурси. Выдался неплохой шанс показать ей, что он совсем не имперский лапоть и пользуется спросом у местных красавец.

— Веселье для меня знать, что с тобой и малышами всё в порядке! Я счастлива лицезреть будущего старейшину в полном здравии.

— Спасибо, Катарина. Приятно, что обладательница титула «первая красавица континента» переживает не только за судьбу котят, но и за мою личную. Ради подобной награды и не на такие подвиги решишься. Но прошу тебя, оставь волнения. Веселись, отдыхай, а личные разговоры перенесем на более подходящее время.

— Конечно, мой повелитель, — приклонила голову красавица. — Как будет угодно.

— Повелитель, — прыснула со смеху Мурси, как только Катарина отошла от их стола. — Так вот как с вами, капрал, нужно разговаривать! Да, до такого моя фантазия не докумекала.

— Это всего лишь вежливая форма обращения, — возразил Морик. — Не нужно воспринимать всё буквально.

— С одной малюсенькой оговоркой, — капитан растянула губы в ядовитую ухмылку. — Не вы ли мне поведали, что это ваша бывшая? Любите предаться воспоминаниям о «прошлом», когда домой заезжаете, да?

— Не ревнуйте, — снисходительно ответил Морик. — Вам бы поучиться учтивости у такой достойно воспитанной катарки.

— Непременно, повелитель, непременно! Как только, так сразу! А можно, как отпуск закончится, вы тоже будете меня кликать не «капитан», а, допустим, «ваше превосходство»? А? О, или «великая и несравненная»! Не, я придумала лепше. Обращайтесь ко мне…

— Тяжело же вам, Мурси, находиться на втором плане, — с самодовольством покачал головой Морик. — Если мое положение вас так коробит, вспомните, что Иржи вас никак иначе, чем «Несравненная Леди» не называет. И заметьте, меня это нисколечко не оскорбляет.

— Но Ирка не мой бывший. Или всё же мисс континентальная красавица не такая уж и бывшая?

— Бывшая, — быстро пробормотал Морик, чуя, что капитан ведет как обычно разговор в какую-то непонятную плоскость. Но взял себя в руки и продолжил играть роль любимца женщин. — Просто Катарина никак не смирится, что между нами всё кончено. Что поделать, если я слишком выгодная партия. Да и вообще — красив, умен и образован.

— Да

кто же спорит! Я всегда говорила, что вы интергалактический брульянт вселенной. А если не можете отделаться от поклонниц, дам вам отличный совет. Скажите просто «нет», шо вы в самом деле?

— Я говорил, — настороженно прошептал Морик.

— Тогда просто перестаньте ей подмигивать и давать надежду на «подходящие времена». Хотите, я поговорю с ней чисто по-женски?

— Ага, мстите! — догадавшись, заулыбался Морик. — Вы всегда такая. Но это же совсем другое! Я — катар! Моя целомудренность это большое достоинство, а не предмет пересудов. Все об этом знают.

— Да шо вы, я верю! И даже перестану следить за этой вашей целомудренностью, если только и вы перестанете следить за моей. Оки-доки?

— Что? — не понял Моргик. — Разве я хоть раз намекал на непристойное поведение с вашей стороны?

— Никогда! — расхохоталась Мурси. — И не контролировали с кем я, чем занимаюсь и на кого смотрю.

— Это Клара! — зачем-то соврал Морик. — Она постоянно ищет ваших ухажеров. Уже замучила меня своими догадками. Строит и строит предположение с кем у вас неприличные связи. Кстати, с кем? Мне не скажите правду? Я потом передам, и она успокоится.

— Божечки-кошечки, на дворе 21 век от начала колонизации Млечного Пути, а женщине всё еще нужны связи для полноценности? Что с вам, люди? Я счастлива в одиночестве!

— Я — катар, — не к месту повторил Морик, пытаясь одновременно скрыть настырную улыбку. — Значит никого, я правильно понял?

— Передайте Кларе, что у неё есть все шансы, — утвердительно кивнула Мурси.

— Какие шансы?

— Вон какие! — выпучила глаза капитан и, залившись очередным приступом хохота, отвернулась обратно к старейшине.

Пожилой катар перестал и отдаленно напоминать того, кого привыкли видеть в нем соотечественники. Рядом с молодой внучкой он расцвел. Сидел, гордо выпрямив спину, озорное выражение не покидало его казавшимся омоложенным лица, еще утром тусклые глаза теперь сияли, а зажигательные рассказы о былых похождениях заставляли плотный кружок почитателей ловить каждое его слово. Дед налегал на вино, щедро угощая им и остальных, и чем дальше заходило дело и больше опустошалось бутылок, тем откровенней и пикантней становились подробности приключений его молодости, что неминуемо влекло за собой прибавление в компании слушателей.

Начались танцы. Пара молодых катар поспорили друг с другом, и каждый из них попытался пригласить Мурси. Но Морик, в отличие от остальных присутствующих, совсем не пил и строго следил за обстановкой. Хотелось, конечно, чтобы капитан оценила количество жаждущих закружиться лично с ним в водовороте телесных прикосновений. Чтобы поняла — их намного больше, чем одна, и то бывшая, Нянни! Чтобы она поразилась его умению двигаться, чувствовать ритм, владеть телом. Чтобы хоть капельку задумалась, какой парень «нарасхват», а не закостенелый солдафон, постоянно рядом. Но приходилось оставаться на своем посту и пресекать любые попытки молодых заговорить с капитаном. Ведь тогда бы Морик не смог гарантировать благопристойного окончания пира. Еще не известно, какие танцы предпочитает сама Мурси. Вдруг начнет неприлично вилять бедрами или гладить своих партнеров по нескромным местам? Хватало и того, что она в облегающих штанах, это уже весомый повод усомниться в её праведности.