Сильная и независимая для котика
Шрифт:
— Это слезы счастья! — расхохоталась, перебивая капитан. — Ацтань от меня, зануда!
— Ага, конечно. Счастья.
— Да я убила всех своих бывших, как я могу еще на них обижаться? Нет у меня привычки обижаться на дураков!
— Значит мужчины для вас дураки, да?
— О, мои пупырки! Капрал, вот если операцию планировать, оружие изобретать, то ваш ум способен выдавать такие кренделя, что диву даешься. Но как только дело касается отношений между полами, то дальше популярных высказываний ущемленных знатоков дело не идет.
— Это общественное мнение,
— Камо-он, если всё делать стереотипно, то чем мы отличаемся от роботов, которых запрограммировали на определенные действия? Вот представь, два искусственных интеллекта, сконструированные на общественном мнении. Это же не жизнь, а её имитация! Он должен дарить цветы, а она восхищаться. А если она за зеленых и любая жизнь для неё священна? Если аллергия? Если бы она была бы рада бутылочке цветочного вина твоего деда, а не кустом? Имитация жизни, бессмыслица.
— К чему вы клоните? — нахмурился Морик. — У вас привычка уводить разговор в дебри, когда вы теряете контроль над ситуацией.
— А у вас привычка выковыривать соринки из глаз своими собственными бревнами. Вы мне попытались доказать, что мужики не все такие и обобщать не надо. Я назвала своих бывших дураками, а вы тут же обобщили и обиделись. Заметьте, женщины так никогда не поступают. Ни одна еще ко мне не пришла и не стала вещать, что, допустим, не все «бабы — дуры». Наоборот, каждая еще и поддакнет. Да мы такие, щито поделать. Поэтому у Клары и есть все шансы!
— Потому что бабы — дуры? — опешил Морик и тут же получил увесистый разряд. — Ауч! Вы меня шокнули!
— И даже не извинюсь, — сердито проскрежетала Мурси и ускорила шаг.
Морик, находясь в смятении, замолчал. Что-то ему подсказывало, что он и вправду промахнулся и как всегда «ляпнул» гадость. Но понять, что именно, не мог. Вроде бы просто повторил слова, сделал логический вывод, но опять умудрился разозлить капитана. Какая-то непробиваемая стена. Может, зря вообще затеял разговор? Нужно было остановиться на моменте, когда Мурси его назвала «уникумом». Лучше бы конечно «котиком», но сам же ей это и запретил. Особенным быть тоже неплохо.
А вот Мурси больше не проронила ни слова. Ни когда откручивала щит, ни когда демонтировала турели. Она только угукала, когда получала от Морика очередные инструкции. И судя по изменившемуся запаху еще и злилась. Оставалось надеяться, что капитан как обычно быстро оттает.
Оборудование сняли и перевезли на спидере до мест назначения. Морик побоялся напомнить еще раз о том, что Мурси не стоит в деревне пользоваться психосилой, но этого и не потребовалось. Как только всё было доставлено, капитан не стала возиться с установкой, а молча развернулась, намереваясь самостоятельно найти дорогу к своему новому дому.
— Куда вы? — не выдержал Морик, испугавшись, что «доканал» капитан и сейчас у неё на уме только одно. Побег от зануды.
— К единственному мужчине, которые принимает меня такой, какая я есть, уж простите. Его общество я нахожу намного интересней. Чао!
— К
— Я к Шпуне, ало! Вы сказали посмотреть вокруг, я посмотрела. И нашла. Выращу себе сама достойного мужчину, не шовиниста и не расиста.
— И тут Шпуня? — растерянно пробормотал Морик, но Мурси уже скрылась из вида.
***
Вечером когда с установкой турелей было покончено и Морик отпустил остальных добровольцев, а сам еще раз собрался проконтролировать проводку, к нему присоединился старейшина.
— Знаешь, что я увидел, когда проходил мимо вашего дома? — начал сразу же дед. — Присядь на лавочку, отдохни.
— И что же увидел старейшина? — устало отер лоб Морик и с удовольствием воспользовался предложением, давая отдых ногам.
— Практически всё семейство Морганов на прогулке. Шаня, Бусинка, Кася, Триша, Юми и Легорий, а с ними мать с отцом и Мурси. Конечно, этот проказник, Шпуня, вертелся у неё на руках. Я давно не видел, чтобы «эти» проводили так будничный вечер. Почему же ты всё пропускаешь?
— У меня есть некоторые обязательства, — начал оправдываться Морик. — Да и…
— Удивительная всё же она! Правда, заставила моего внука обманывать старика, но меня не проведешь вашими детскими недомолвками. Ты сделал достойный выбор. Думаю, стоит объявить о нём прайду. Организуй всё как положено. Пусть орех поведает о её чувствах. Или о твоих, если у вас так уговорено.
— Что? — уставился на старейшину сбитый с толку Морик. — Ты неверно всё понял. Я еще присматриваюсь. И боюсь, мои перспективы не настолько радужны, как может показаться. Только с утра мы с Мусей так разругались, что она весь день больше не разговаривала со мной. Сам не понимаю, почему я её так раздражаю.
— Может этим и раздражаешь? — нахмурился старейшина. — К чему тут присматриваться? Таких женщин надо хватать, пока не перегорела. Присматривается он. Ишь!
— Мне кажется, я не интересен ей, как мужчина, — признался Морик. — Ей вообще не интересны мужчины.
— Да ты что? — всплеснул руками дед и язвительно улыбнулся, становясь совершенно на себя не похожим. Будто его и в самом деле загипнотизировала капитан. — И что же тогда её величество тут делает? Свино убила, котят спасла, поругалась с тобой и возится с катарской малышней! Неужели, такая бедная, что не может позволить себе более качественный отдых?
— Она сказала, что воспитает Шпуню под себя, чтобы это ни значило.
— Ах, вот оно что! — не меняя своего тона, продолжил дед. — Пятнадцать лет жить в деревне собралась? Я думал, у неё полно важных дел. Ну, хорошо, пускай вселенная подождет, пока подрастет более сообразительный малыш. Я и её научу, как быть старейшиной, может быть это даже лучший вариант, чем ты.
— Что?
— А у меня есть выбор, если ты такой тугодум? — чистосердечно обозвался старейшина.
— Дед! По порядку, хорошо? Мы отряд, она просто привыкла развлекаться со знакомыми ей персонами. До этого сидела с нашим айтишником, теперь вот у нас тут…