Сильная рука
Шрифт:
– Ни в коем разе. Идиотия - это клинический медицинский диагноз; я просто недостаточно компетентен, чтобы его поставить. Единственное, что я предположил - возможно, ваша личность формировалась в иных условиях, нежели те, что могли бы способствовать развитию вполне определенных качеств и навыков. Ведь, по сути, что есть эта самая личность, как не осмысленное пережитое, не набор отрефлексированных воспоминаний?
В целом Максим был согласен. Очкарик говорил дельные вещи - и это было даже интереснее карточной игры. Но задетая честь будущего офицера требовала
– А мне всегда казалось, что личность - это воля, - он брякнул пивную кружку на стол к ботаникам, показывая, что собирается засесть надолго. Вынужденные соседи всячески демонстрировали, что не рады внезапному гостю - все, кроме оппонента. Тот, видимо, был не против свежих ушей.
– А что такое воля? Как она формируется? Как проявляется, через какие механизмы и методы?
– он наставительно помахал пальцем и начертил окружность по периметру чайной чашки.
– Это все очень непростые и любопытные вопросы. К слову, мы в нашей лаборатории как раз занимаемся многими из них. Например, определяем степень влияния воспоминаний, как осознанного опыта, на формирование личности. Очень, знаете ли, интересные результаты.
– И какие?
– заинтересовался Максим. Про девушку он уже успел позабыть, на что та, естественно, слегка надулась. Впрочем, фиг с ней, с кабачной романтикой, послушаем лучше умных людей.
Ботаник улыбнулся.
– Мы разработали устройство, которое позволяет в некотором роде блокировать память. Вот оно, - и на стол легла небольшая коробочка, размером со смартфон. Максим непроизвольно отодвинулся.
– Нет-нет, что вы, не бойтесь. Этот эффект, во-первых, временный, а во-вторых, я бы не стал экспериментировать на посторонних людях без их согласия.
– Что за эффект?
– решил уточнить курсант. Мало ли, вдруг через пару лет им придется что-то подобное изучать. Ну, как оружие для диверсантов... Собеседник пояснил:
– Специально модулированное излучение запускает в нервных структурах испытуемого что-то вроде таймера. Через заданное время - с момента воздействия - субъект забывает все, что с ним за этот период происходило. Потом, еще спустя какое-то время, воспоминания возвращаются - как я уже говорил, мы не удаляем их, а просто блокируем, запираем в областях, ответственных за память. Задача эксперимента - провести психологические и неврологические тесты, сравнивая результаты на период до возвращения воспоминаний и после. Так мы определяем, как пережитый опыт влияет на личность.
– Что-то получается?
– не отставал Максим. Ботаник поморщился. Остальные затихли, прислушаваясь.
– Ну, так. Материала мало, - честное признание далось оратору нелегко.
– Редко когда человек соглашается на подобные шалости с собственной головой. Опасаются, - уныло пояснил он. Максим оживился.
– А может, попробуем?
Вот теперь действительно воцарилась тишина. Даже музыка, доносившаяся из колонок, словно стала глуше. Очкарик внимательно уставился на Максима, а затем протянул руку:
– Роман.
– Максим, - представился собеседник. Роман кивнул.
–
– Претензий не будет, - успокоил Максим, совершенно не удивившись переходу на "ты".
– Если что, могу расписаться где-нибудь. Только не дольше, чем на сутки - у меня отпуск через пару дней заканчивается.
– Славно, - повторил Роман.
– Нет, росписи не нужно. У нас есть свидетели. Ну что, ты готов?
– Всегда готов, - выкатил грудь колесом Максим...
И на этом его воспоминания обрывались.
***
Сейчас он спускался по лестнице. Та выглядела совершенно обыденно - ступеньки, перила, пролеты... Если бы не начиналась в технической будке на крыше огромного, поистине циклопического здания, больше всего напоминавшего египетскую пирамиду, у которой кто-то срезал верхнюю треть. И этот срез ничуть не ослабил впечатления от габаритов строения - все остальные дома, стоявшие в некотором отдалении, смотрелись муравейниками у подножия небоскреба.
Наконец лестница закончилась, выведя в небольшой тамбур. Максим был далек от того, чтобы считать, будто он добрался до "первого этажа". Стоило осмотреться и понять, что делать дальше.
Сдвижная дверь распахнулась сама, едва он только протянул к ней руку. А за дверью...
Нет, он, конечно, ожидал, что внутренние помещения такого здорового "домика" окажутся немалых размеров. Но чтобы настолько!
Сгруппированные в гнезда по шестнадцать штук, собранные на массивных, укрепленных консолях, все видимое пространство заполняли какие-то цистерны или баки. Они мягко поблескивали в холодном сиянии немногочисленных ламп - и этот блеск терялся вдалеке, сливаясь в размытое голубоватое сияние. Хранилище, подумал Максим. Или завод.
Из тамбура можно было выйти на достаточно широкую, открытую галерею, тянущуюся вдоль стен в обе стороны. От галереи периодически ответвлялись такие же широкие переходы, нырявшие между колонн, к которым крепились упомянутые группы емкостей. Одна из них как раз оказалась неподалеку.
Подойдя ближе, Максим ощутил холод. Да и вообще внутри было нежарко. Точно - либо склад, либо спецхран. Доводилось побывать. Поверхность ближайшего к балюстраде цилиндра была покрыта инеем, но под ним просматривалось что-то прозрачное - стекло или пластик, кто их сейчас разберет. Протянув руку, он осторожно смахнул намерзшее...
И отшатнулся. Потому что внутри находилось чье-то тело. Недвижное и холодное.
Так, вот это уже плохо, подумалось Максиму, когда он отступил назад и непроизвольно обтер руку об штанину комбеза. Это какое-то невнятное дерьмо, в которое он вляпался, по субъективным ощущениям, до самой маковки - и из него надо выбираться. Причем побыстрее.
Он направился в сторону ближайшего перехода, а потом свернул налево. Что-то подсказывало ему, что стоит держаться этого направления. Знать бы еще, что именно...