Сильная рука
Шрифт:
Когда один из участников его политической команды предложил выдвинуться на пост правителя страны - Максим сначала воспринял это, как шутку. Но затем к нему на стол легла рабочая записка. Соображения были изложены дельные, и по всему выходило, что идея не так плоха. Стоило подумать о предвыборной кампании.
Течение событий ускорялось. Вспыхивали и гасли конфликты. Наука то развивалась семимильными шагами, то стопорилась периодами пресыщения. Экономика выбралась из стагнации, и ее шаги вперед становились все шире и решительнее. В какой-то момент возникло движение за восстановление монархии: раз уж глава нашего
Когда-то давно Леха, в ту пору еще совсем молодой и восторженный геймер, рассказывал о выдуманной вселенной, в которой правил бессмертный, наделенный почти божественной силой властитель. Ирония была в том, что именно Максим, не испытывавший почти никакого интереса к играм, воплотил данную концепцию в жизнь.
Потом были войны. Соседям по земному шару не очень понравилось то, как развивались события в одном отдельно взятом государстве. И они решили дать укорот "выскочке-мутанту". Это было ожидаемо, к этому готовились - и все равно не смогли обойтись совсем без потерь. А когда, утратив любое чувство меры, ряд стран прибегли к ядерному оружию...
Мир выжил. У природы, как оказалось, запас прочности не так уж мал. Выжили и люди. Правда, цивилизация на планете откатилась чуть ли не до родоплеменного строя. Лишь некоторые анклавы - в том числе и возглавляемый Максимом - смогли сохранить научный, военный и экономический потенциал. И начался процесс восстановления, развития... объединения. Из пепла планетарного конфликта подняла голову новая империя.
Впрочем, процесс реконкисты шел неспешно. Набравшись опыта, пережив несколько покушений и мировую войну, Максим стал осторожным. Он более не предпринимал рисковых шагов, не полагался на свою развитую интуицию и непоколебимую уверенность в себе. Большинство решений выносили советники, специальные комитеты, совещательные группы, парламентские объединения... Император же старался, чтобы вся эта конструкция не развалилась от дуновения извне.
И перестарался.
Угроза пришла с одной из дальних колоний. Человечество, начав заселять ближний космос, ожидаемо столкнулось с иной жизнью. Казалось, современная наука была готова ко всему - но только не к Белой Чуме. Болезнь выкашивала поселения, перебиралась от мира к миру на транспортных и пассажирских кораблях, мутировала и адаптировалась. Ее было не остановить.
Меморандумы эпидемиологических служб подавляли. Нет, шансы остановить распространение были... Но для этого надо было принять волевые, непопулярные решения, консолидировать бюджеты, развернуть пропаганду. Император решил, что оно того не стоит. И поддержал другой проект.
На столичной планете, название которой когда-то звучало как "Земля", были созданы масштабные, предельно защищенные гибернаторы. В них планировалось создать своеобразный бэкап генофонда человечества - чтобы потом, когда угроза пройдет, оно могло снова расселиться по миру. Понятное дело, что правительство, финансовые воротилы и сам император получали приоритет при помещении в криосон. Остальным, как говорится, не повезло.
По всей империи вспыхнули
Но когда император, пройдя все необходимые подготовительные процедуры и отпустив персонал, уже собирался присоединиться к этому спящему царству - у него в голове что-то будто щелкнуло. Сознание начало затуманиваться, взгляд поплыл... Он вывалился из капсулы и, спотыкаясь, падая, врезаясь в стены и пытась сохранить остатки рассудка, побежал. И выбежал на крышу.
***
Максим все-таки сверзился со стула: то ли временно разрегулировался вестибулярный аппарат, то ли обрел физический импульс напор нахлынувших воспоминаний. Ощущения были... штормовые. Иначе и не скажешь.
Все-таки прав был давным-давно упокоившийся Роман. Его прах, погребенный в освященной земле, с немалой вероятностью сгорел в пламени атомного огня, накрывшего родной город лет семьсот тому назад. Человека, личность, сущность определяет то, что он о себе знает и понимает. А знает и понимает он то, что помнит. То, что пережил. Что пропустил через себя и сумел уловить, удержать, уяснить.
И весь этот огромный, просто невообразимый опыт одним махом обрушился на вчерашнего курсанта.
Арамо склонился над ним и осторожно потряс за плечо.
– Господин... Как вы? Все в порядке?
Первым побуждением было рявкнуть что-то в духе "руки убрал, смерд!" Мда, скользнула по периметру сознания мысль, пока Максим отчаянно боролся с агрессивным намерением, а я, оказывается, стал довольно неприятным типом. Стиснув зубы и покачав головой, он поднялся сам, поднял стул и вдохнул-выдохнул.
– Отставить, нормально, - сумел пробормотать, когда голова перестала кружиться.
– Младший диспетчер Арамо, почему вы были на посту один?
Тот вытянулся в струнку.
– Все разбежались, господин. Кто-то решил, что с него хватит, кто-то испугался, кто-то понадеялся, что спасется в колониях...
Максим устроился обратно на стул, положил ногу на ногу и смерил стоящего перед ним человека взглядом.
– А вы... А ты почему остался?
– уточнил он, старательно загоняя высокомерного и резкого "императора" куда поглубже. Чтобы не отсвечивал. Арамо покраснел.
– Я... Я просто не мог. Это же моя работа. Мой пост. Я должен был проконтролировать автоматику, убедиться, что гибернатор запечатан, составить график тестового выхода из криосна...
– он улыбнулся.
– Так много дел, и не на кого переложить.
Ощущение, что алая краска стыда заливает щеки и уши, нахлынуло на Максима. Вот так, господин император. Вот так, верховный правитель цивилизации. Получи и распишись.
Он встал. Прошелся по комнате, снова выудил из кармана стопку карт. Арамо молча поедал его взглядом.
– Что вы собираетесь делать, господин?
Максим усмехнулся. - У меня сегодня сильная рука, друг мой, - он показал карты.
– Думаю, настала пора спасти империю. И ты мне в этом поможешь. Ну что стоишь, пойдем. Дел много, переложить не на кого...