Сильнее растворяясь в нас
Шрифт:
спросил. А ты как? Подписал уже контракт с тем парнем из мальчиковой группы?
– Не заводи меня, - сказал он. – Его музыкальный агент, дал ему понять, что может сам все
сделать.
– О, это большая ошибка. Им потребуется твоя магия.
– Ни хрена. Дело в том, что меня бесит, что они попробуют и его агент облажается, и в
итоге, они, вероятно, подпишут контракт с кем-то еще, и именно поэтому они не
приползут ко мне обратно.
– Паршиво.
– Дело в том,
не напрямую. В любом случае, ты в офисе?
– Нет, - сказала я, перекидывая несколько рубашек на стойке. – Я ищу одежду, которая бы
подошла беременной женщине, но была и удобной и также не кричала «Я беременна!»
всему миру.
Лайл даже вида не подал.
– Ну, не могу ничем помочь тебе в этом. Извини.
– Знаю. Так в чем дело?
– Как «Спорная» продвигается?
Именно так мы начали называть фильм. «Спорная», а не полным названием – «Спорная
жизнь».
– По графику и продвигается вперед, - ответила я. – Хотя, бюджет немного жесткий. Ты
звонишь, чтобы подкинуть денег?
Он засмеялся.
– Хорошая попытка.
– В любом случае, я шучу.
– Слушай, мне нужно знать, что все закончится к фестивалю «Сэнданс»
– Конечно, - ответила я, хотя не имела понятия, была ли это правда.
– Прекрасно. Итак, мы будем там.
– Мы? А как же предпоказ?
– Оставь это мне.
– О, нет.
– О, да. Я воспользуюсь выгодой. Большой. «Спорная» будет на фестивале «Сэнданс».
Дело сделано. Как насчет магии агента?
***
Мы с Максом сидели у бассейна позднее этим вечером, наблюдая за закатом, который был
настолько великолепен, что почти выглядел ненастоящим, как и большинство из фильмов,
в которых я не способна сразу же определить это компьютерная графика или нет.
– Он сказал тебе, в чем будет состоять услуга? – спросил Макс.
– Нет, просто, что она будет большой.
– Да уж! Ну, мы в графике, да, все будет готово.
Я была счастлива услышать от него это, после того, как пообещала Лайлу ранее, что с
графиком не будет проблем, и что «Спорная» будет готова к «Сэндансу», хоть у меня и
было только незначительно представление, как все проходит. Но я также знала, что Макс
все успеет, каким-то образом.
Мы сидели на одном шезлонге. Я лежала между его ног, спиной на его груди, используя
его плечо, как подушку.
Макс в одной руке держал напиток. Его вторая рука обнимала меня слева, а его ладонь
лежала на моем животике, который теперь было заметен все больше и больше с каждым
днем. По крайней мере, мне так казалось.
В любом случае, я больше не сходила из-за этого
более уверенно. Особенно рядом с Максом, конечно же, который приподнимал подол моей
футболки, так чтобы его рука лежала на коже моего живота, отдавая тепло в прямом и
переносном смысле.
– Теперь, когда мы получили все хорошие новости, - сказала я. – Думаю, нам стоит
поговоритт о чем-то серьезном.
– Я еще не готов.
– К чему? Ты же не знаешь, что я собиралась сказать.
– Да, знаю, Лив. И я не хочу говорить со своей матерью пока. Ни о ребенке, ни о чем.
Я сместилась в кресле, так чтобы быть лицом к нему. Он удивился в ответ.
– Макс, как долго нам еще ждать? Я знаю, я была той, кто предложила подождать
некоторое время, но сейчас все хорошо. Каждый прием у врача…
– Знаю, я был там, на них всех.
Я потянулась и положила руку на его грудь.
– Знаю, что был. Я просто хочу сказать, что больше нет причин ждать. Мои родители не
рады нашей свадьбе, и я чертовски уверена, что они сойдут с ума из-за ребенка. А что
собираешься делать ты? Скрывать от матери? Вечно? – я покачала головой. – Макс, мы
просто должны дать им знать. Свадьба – это одно, но ребенок… он все меняет.
– Правда?
Я наклонила голову набок, не понимая, почему до него не доходит.
– Да, правда. Правдивее не бывает.
Его глаза смотрели в мои, пока я говорила, но после моего последнего комментария, он
отвел взгляд. Сначала направо, потом налево и, наконец, остановился на океане и закате
прямо за моим плечом.
Я не хотела ничего говорить. Я уже достаточно сказала. Я хотела услышать, что скажет он,
после того как обдумает, кое-что, чем я знала, он занимается усиленно, поскольку
передвинул свою руку прямо к лицу, положив большой палец на подбородок и растирая
его. Это не было тем, что я бы назвала нервным тиком, а больше, как неосознанный жест
человека, когда он в глубоком раздумье, и даже не понимает, что делает.
Секунды тянулись долго, но я продолжала удерживать взгляд на его лице. Наблюдая, как
он думает. Наблюдая, как он работает над собой.
Наконец, он сказал
– Я хочу жениться на тебе завтра.
Макс смотрел на меня, ожидая ответа, но я не могла связать и двух слов.
– Что?
Он сел прямо, ближе ко мне. Он положил свою руку на мое лицо, и смахнул волосы с
щеки, заправляя их мне за ухо.
В его глазах было что-то, - не такая страсть, как я привыкла видеть в такие моменты, а
глубокий, жаждущий взгляд. Это то, о чем я слышала, говорят люди, и понимала, что это