Силовой вариант ч. 2
Шрифт:
Он все еще не мог поверить
— Еще вот что сказал… — вспомнил Баранец — там, в Мазе какой-то шарился… мелкий, хазареец вроде. Шарился, вынюхивал… возможно с этого конвоя. Никто его не знает.
— И что?
И тут — как морозом по коже.
— Благодарю… Вы кто?
— Полковник Бексултанов, представляюсь по случаю прибытия. Вот…
— Хазареец?! Узкоглазый?!
— Ну да… вроде.
Телятников сообразил мгновенно. Связал все в единую цепь. Присвоение генеральского звания… возня в Оше, в Мазари-Шарифе, вынюхивающий хазареец. И этот подозрительный офицер с
Его могли арестовать прямо в аэропорту. Команды только не было. Но подошли совсем близко. Совсем…
Что делать? Вереница мыслей в голове.
Спуститься вниз и убить Цагоева? Цагоев ничего не знает, а если он расстреляет его прямо в камере — его могут задержать для выяснения или по крайней мере — сразу сообщить, куда надо. Солдатики то не в доле. Да и время потеряешь… наверное, не арестовали, потому что ничего конкретного нет. А тут — сразу будет… до Кабула не успеешь доехать.
Нет, Цагоева убивать нельзя. Надо обменять его на свободное время… Хотя бы несколько часов. Он должен быть жив, чтобы эти — потратили время на то, чтобы с ним разобраться…
Брать вертолет? Его могут перехватить, в Кабуле, в Джелалабаде. Граница под контролем, как Птицын ему не уйти. После побега Птицына — выводы сделали…
Нет, надо по-другому…
— Где Грешнов?
Баранец пожал плечами
— Я его уже сутки не видел. Звонил… дома нет.
Вот оно что!
Грешнова уже взяли. Решили, что он самое слабое звено в цепи… а он и есть самое слабое звено в цепи. Его колют в расчете на то, что он сдаст остальных. Но он пока молчит. Если бы он раскололся сразу — его бы арестовали прямо на кабульском аэродроме. Так вот почему этот спец просто ему представился по прибытии. Он ждал команды — а команды не последовало, Грешнов молчит.
Но долго он молчать не будет.
— Что у тебя за машина?
— Оперативная. Нива.
Оперативные машины ни за кем конкретно не закреплены. Пока разберутся, кто по журналу брал…
Только бы до Кабула доехать…
— Заводи!
Телятников ввалился в Ниву, на переднее сидение.
— Давай к вертолету, я покажу!
Жаль, что не взять деньги. В Кабуле у него… тысяч семьдесят и из оперативного фонда… тысяч двадцать тиснуть можно было. Жаль бросать. Но это все х…я. За границей — у него раз в пятьдесят больше. И не деревянных, а долларов…
И за сумку ему заплатят. Он будет требовать не меньше миллиона долларов.
Они подрулили к вертолету. Им бросили лестницу, генерал вскарабкался к салон. Сумка с микрофильмами — пропуск на свободу — была небрежно задвинута под сидения.
— Остаетесь на месте до особого распоряжения! — рявкнул он
— Есть!
Десантникам то что. Они люди маленькие. Обосрался и стой, в общем…
Телятников скатился вниз, нырнул в Ниву.
— Давай!
Баранец рванул с места
— Куда? — осведомился он, переключая передачу.
Варианта только два. Либо через Кандагар либо через Джелалабад. В Кандагаре — у него отработаны тропы, свои люди на границе. Но там — из-за разбитой точки ГРУ сейчас шухер.
— Гони до Кабула…
— А дальше.
Генерал так посмотрел на своего подчиненного, что тот поспешно отвернулся
Аэропорт Кабула, Афганистан
12 июля 1998 года
Этот самолет был рейсовым. Самым обычным ТУ-154 авиакомпании Аэрофлот, ходившим по одному и тому же маршруту Москва-Ташкент-Кабул — каждые два дня. Этим самолетом летали те, кто не мог достать пропуск на бесплатный рейс Кубинка — Баграм с парой промежуточной посадок. Гражданские специалисты, Мосводоканал. Мосэнерго, Моссвязь — все московские организации уже ринулись осваивать выделяемые на восстановление Кабула деньги. Спецкоммандировка — командировочные в чеках, плюс — командированных всем миром в дорогу собирали, длинный список вещей, которые надо было купить в кабульском дукане, пачки денег… Москва за год ничуть не изменилась и ее уже было не изменить. Вот только среди командированных были люди, которые выделялись настолько, что командированные опасливо поглядывали на них и старались не садиться рядом.
Они пешком дошли до здания восстановленного аэропорта, где на здании появилась мемориальная табличка с именами тех, кто погиб здесь. Там они — расселись по машинам, подогнанным «своими людьми в Кабуле». Пока машины — Нива, Волга, УАЗ — неслись к Кабулу, один из двоих альфовцев торопливо докладывал ситуацию.
— … три оперчекистские ячейки, полностью легализовавшиеся, готовые к работе. По городу прошлись, места контактов, закладок обозначены. Сняты четыре квартиры и виллы в разных частях города, на них сделаны закладки оружия, само оружие нелегальное. Приобретены три транспортных средства. Товарищ Бек срочно вылетел в Джелалабад этим утром, товарищ Бычков с ним. Задач на восстановление контактов с законсервированной разведсетью в Кабуле товарищ Бек не ставил.
Старший, офицер особой инспекции КГБ СССР — просто сидел, закрыв глаза и не задал ни единого вопроса.
— Товарищ… а по нам что?
— Поступаете в мое распоряжение. До возвращения товарища Бека усилите мою группу.
— Ничего не просили передать?
— Просили. Колхида.
Это был условленный пароль.
— В посольстве были?
— Так точно.
— Поведете…
— Есть.
Три машины подъехали к посольству, афганские сорбозы вскинули оружие. Посольство было уже восстановлено, вот только вокруг еще много было разбито, да на стене здесь — тоже была мемориальная доска. Потому что — что остается, кроме памяти…
Шурави предъявили документы. Прошли в посольство. Еще раз предъявили документы на входе в здание, прошли по коридору — там была официальная контора кабульской резидентуры генерала Телятникова.
Единственный человек, который сейчас сидел в здании резидентуры и читал какой-то иностранный журнал с голыми бабами вскинулся, бросил руку к телефону — но похожий на Брюса Ли невысокий, чернявый парень, скользнувший к столу — перехватил его руку
— Не надо звонить — сказал он, ласково улыбаясь.