Сильвин из Сильфона
Шрифт:
Итак, если не изменить завтрашний день, то мэр погибнет. Но что еще можно предпринять, сидя взаперти в загородном доме, без средств связи? Разве что…
Сильвин насторожился. Внезапно пришедшая идея была космической глупостью, но не воспользоваться ею значило бы упустить последнюю возможность. В этот момент ведущий дебатов позволил Старикашке излить заключительную речь, и он не преминул развернуть перед телезрителями гипертекст своих доводов, посулов, опасений и страстных призывов. Сильвин, понимая, что время уходит, поспешил глубоко войти взглядом в зрачки мэра и принялся напряжением всех сил посылать
Сильвин выложил все, что знал, а потом повторил процедуру. Он не верил ни на секунду, что из этого что-нибудь получится, но старался, как мог, а когда телепередача закончилась, с разбухшей до размеров генетически модифицированной тыквы головой едва добрался до постели и сразу провалился в вакуум сна.
Запись 16
Шум площади окатил солеными брызгами трибуны с высокопоставленными гостями, и Мистификатор, повернувшись к Мармеладке, почти кричал, чтобы его слова можно было разобрать.
Мистификатор. Надеюсь, ты не очень расстроилась, что попала на этот праздник?
Мармеладка. Нет, что вы, мне нравится! Я давно не была на людях.
Мистификатор. Отлично. Если честно, я давно хотел с тобой познакомиться лично.
Мармеладка. Я тоже много о вас слышала…
Мистификатор. Единственное, чего я не понимаю, как получилось, что такая юная прелестная девушка сожительствует с таким, мягко говоря, неприглядным человеком, старым, больным и… и немного сумасшедшим? Можешь не отвечать, если не хочешь.
Мармеладка. Сначала меня заставил Герман. Чтобы я за ним следила. А потом я его полюбила. Ко мне никто никогда так не относился, как он. Правда! Он очень хороший, добрый, светлый! Вы его совсем не знаете!
Мистификатор. Ошибаешься, моя дорогая. Я его уже очень хорошо изучил. Я знаю, что он хороший, но все же, как и в любой женщине, в тебе должен быть заложен ген здорового материнства. Неужели тебе не нравятся молодые крепкие парни?
Мармеладка. Нравились когда-то… Но теперь я ненавижу мужчин. Они принесли мне столько зла!
Мистификатор. Извини, я не хотел испортить тебе настроение! Ну-ка, улыбнись! Знаешь что, давай дружить? Сегодня вечером состоится одна очень закрытая вечеринка. Будет Пласидо Доминго, мисс Вселенная прошлогодняя и прочий звездопад. Тебе обязательно надо отвлечься. Я приглашаю!
Мармеладка. Я с удовольствием. Но как же… Мистификатор. Сильвин? Но ты же знаешь, моя дорогая, что ему нельзя показываться на людях. Он у нас, как ядерный объект, его нужно всячески оберегать. Но ничего, я думаю, он не будет против. Ну что, согласна? Мармеладка. Хорошо…
Мэр города, неся в одной руке бутафорский шлем и придерживая другой ножны меча, уже поднимался на сцену в окружении грозных преторианцев. В объективах телекамер, пронзительно освещенный солнечными лучами, словно софитами, в своем сверкающем образе римского императора, он казался поистине великим — не менее великим, чем та личность, славу
Мистер Colgate, пристально наблюдавший за происходящим, злорадно скривил губы, вытер носовым платком крупные капли пота со лба и бросил взгляд на мобильник в руке.
Вот она, эта страшная кнопка! Одно прикосновение — и он, лично он, а не кто-нибудь другой, превратит это торжество в сущий ад! Если мэр — император Рима, то он — тот самый молодой дерзкий варвар, который безжалостно разрушит погрязшую в пороках Римскую империю, положит конец старому ленивому укладу, изменит жизнь людей до неузнаваемости. И тогда лавры победителя украсят именно его чело! Сколько лет он был на побегушках, безмолвно выполнял указания паханов, довольствовался жалкими крохами с их пышного стола. Воровал, отнимал, убивал, пока они наслаждались богатством и лучшими женщинами. Его даже заставили подтирать задницу этому умалишенному ублюдку, мнимому оракулу! Но теперь справедливость восторжествует! Быть может, его даже вызовут в столицу и допустят к одной из самых нефтеносных кормушек!
Он примерил палец к заветной кнопке и представил, как будет ее нажимать. Нет большего удовольствия, чем наблюдать за смертью врага, но еще большее удовольствие стать причиной этой смерти!
Внезапно под окном бесцеремонно припарковался рекламный грузовик с громоздкой щитовой конструкцией. Ранее он был в составе праздничной колонны, но теперь решил встать здесь — возможно, так определили организаторы. Высокий транспарант плотно перекрыл обзор площади, и как мистер Colgate ни заглядывал в углы окна, он не обнаружил ни одной щели, через которую можно было бы хоть что-нибудь разглядеть. Теперь он мог догадываться о том, что происходит на улице, только по доносящемуся шуму.
Мама мия, этого я не предусмотрел! Но неужели такой пустяк меня остановит!
Мистер Colgate растерянно огляделся и почти сразу заметил на облупившемся платяном шкафу допотопный радиоприемник. Он подскочил к нему, включил, повернул регулятор громкости — о чудо! — в то же мгновение услышал, сквозь рьяные оркестровые марши и натурализм многолюдья, голос диктора местной радиостанции, ведущего с пеной у рта репортаж: И в от, наконец, мэр нашего города поднимается на сцену. Он приветствует собравшихся на площади Согласия горожан…
Что ж, это выход. Конечно, лучше было бы наблюдать за происходящим своими глазами, например, у телевизора или находясь непосредственно на площади, но теперь куда-то бежать нет времени. Не отменять же все! Эту квартирку, это окно, расположенное всего в сотне метров от возведенной сцены, он выбрал сам, предпочтя нескольким других вариантам — ведь ему нужно видеть все своими глазами, следить за мэром и за боссом, который должен подать сигнал к взрыву. Теперь, если операция сорвется, прежде всего его обвинят в неудаче и, пожалуй, в наказание разжалуют и сошлют куда-нибудь на северное побережье навязывать контрабандный алкоголь и без того спившимся эскимосам. Нет, кукиш вам! Благодаря этой радиорухляди он в курсе происходящих событий и сам примет решение, когда активировать заряд. У него хватит ума!