Сильвия и Бруно

Льюис Кэрролл

— Видишь ли, это вовсе не лекция по магии, — возразил Профессор, раскладывая на столике разные забавные вещицы и машинки. — Ну-ка, скажи, что ты умеешь делать? Тебе когда-нибудь приходилось бегать по таблице?

— И даже очень часто! — отвечал Бруно. — Правда, Сильвия?

Профессор был явно удивлен таким ответом, но попытался скрыть это.

— Любопытно было бы взглянуть, — пробормотал он, доставая записную книжку. — Во-первых — по какой таблице?

— Скажи ему! — шепнул малыш Сильвии, обнимая ее за шею.

— Сам скажи, — возразила та.

— Не могу, —

вздохнул Бруно. — Это ужасно заковыристое слово.

— Чепуха! — засмеялась Сильвия. — Сам увидишь, что оно вполне хорошее, если только попытаешься произнести его.

— Суммноже… — начал малыш. — Знаете, там много всяких сумм.

— Что он говорит? — воскликнул изумленный Профессор.

— Он имеет в виду таблицу умножения, — пояснила Сильвия.

Профессор немного успокоился и закрыл записную книжку.

— Это совсем другое дело, — пробурчал он.

— И еще много-много всяких дел, — отозвался Бруно. — Верно, Сильвия?

Внезапно их разговор прервал резкий звук труб.

— Боже, Прием уже начался! — воскликнул Профессор, опрометью вместе с детьми бросившись в Приемный Зал. — Я и не подозревал, что уже так поздно!

В углу Зала красовался небольшой столик, уставленный винами и всевозможными печеньями. За ним в ожидании нас сидели Император с Императрицей. Из остальной части зала мебель была заблаговременно убрана, чтобы освободить место для гостей. Я был немало удивлен резкой переменой, произошедшей с Императорской Четой. С лица Императора теперь не сходило какое-то отсутствующее выражение, а по личику Императрицы блуждала странная бессмысленная улыбка.

— Ну, явились наконец-то! — хмуро буркнул Император, когда Профессор и дети заняли свои места. Было очевидно, что Его Величество пребывает в дурном настроении, и мы сразу же поняли причину этого. Он посчитал, что завтрак для Императорской Четы приготовлен с недостаточной пышностью, подобающей их высочайшему положению.

— Обычный столик из какого-то плохонького красного дерева?! — загремел он, указывая пальцем на бедный столик. — А почему он не из золота, хотел бы я знать?!

— На это ушло бы слишком много вре… — начал было Профессор, но Император прервал его:

— А этот кекс! Обыкновенный, с изюмом! А почему, я вас спрашиваю, он не приготовлен ну хотя бы из… из… — Не договорив, Император махнул рукой. — А вино! Какая-то паршивенькая старая мадера! А почему мне не подали?.. Взять хотя бы кресло! О, это уж не лезет ни в какие ворота! Почему это кресло, а не трон? На другие огрехи я, может, и не обратил бы внимания, но только не на кресло! Этого я вынести не могу!

— А чего я не могу вынести, — вмешалась Императрица, подхватив раздраженный тон супруга, — так это столик!

— Фу-ты ну-ты! — фыркнул Император.

— Остается только сожалеть об этом! — смиренно вставил Профессор, как только ему представилась возможность сказать хоть слово.

После непродолжительного раздумья он возвысил голос. — Мы все, — проговорил он, обратившись к Блистательному Обществу, — очень огорчены и ужасно сожалеем об этом!

Со всех концов зала раздались возгласы:

— Да, правда! Все как один!

Наступила неловкая пауза: Профессор не знал, с чего начать. Тогда Императрица, перегнувшись через стол, шепнула ему:

— Ну, смелей! Вы же это умеете! Всего несколько забавных шуток, чтобы поднять настроение гостей!

— Да-да, Госпожа! Понял! — отозвался Профессор. — Один малыш…

— Только, пожалуйста, никаких шуточек на мой счет! — воскликнул Бруно, и его глазки тотчас наполнились слезами.

— Ну что ж, если не хочешь, не буду, — согласился покладистый Профессор. — Я просто хотел рассказать историю о маленьком морском бакене: она вполне невинная — но, впрочем, это не имеет значения. — Затем он повернулся к публике и громким голосом воскликнул: — Скажите «А»! А потом «Б»! А еще «В»! И, наконец, «Г»! Вам сразу станет веселее, уверяю вас!

По залу прокатилась волна смеха, а не понявшие, в чем дело, смущенно зашептались:

— Что-что? Что он сказал? Кажется, что-то такое об азбуке, верно?..

Императрица улыбнулась своей обычной бессмысленной улыбкой и замахала веером. Бедный Профессор робко поглядел на нее: его запас шуток явно иссяк, и он надеялся на подсказку. Императрица опять шепнула ему:

— Что-нибудь о шпинате, Профессор, на манер сюрприза. Ну, сами понимаете…

Профессор подошел к Главному Повару и что-то сказал ему вполголоса. Главный Повар тотчас вышел из зала в сопровождении младших поваров и поварят.

— Удивительно, почему всегда так трудно начать, — заметил Профессор, обернувшись к Бруно. — А стоит только начать, как дальше все пойдет как по маслу.

— Если вы хотите, чтобы гости тоже включились, — отвечал Бруно, запустите им за шиворот живую лягушку.

В этот момент повара вернулись, вышагивая длинной процессией. Главный Повар шел последним, держа в руках нечто, что поварята пытались закрыть от любопытных глаз, размахивая флажками.

— Ничего, кроме флажков, Ваше Императорское Высочество! Ничего, кроме флажков! — с низким поклоном повторил он. В ту же минуту все флажки разом опустились, и Главный Повар с важным видом снял крышку с огромного блюда.

— Что это? — с любопытством спросила Императрица, поднося к глазу подзорную трубку. — О, да это шпинат! Я так и думала!

— Ее Императорское Величество приятно удивлены, — пояснил Профессор, обращаясь к присутствующим. Некоторые из них захлопали в ладоши. Главный Повар опять отвесил низкий поклон и положил или, лучше сказать, как бы нарочно уронил ложку на столик подле прибора Императрицы, которая глядела в другую сторону, делая вид, будто не замечает этого.