Сильвия и Бруно
Шрифт:
— Его Высокопревосходительство — у себя в кабинете, вашсочство! — почтительным тоном проговорил он. (Он произносил «вашсочство» точно так же, как Канцлер.)
Бруно бросился туда, а я счел за благо последовать за ним.
Правитель, высокий, степенный мужчина со смелым, но весьма располагающим лицом, сидел перед письменным столом, заваленным бумагами, держа на колене одну из самых миленьких и очаровательных девочек, которых мне доводилось видеть. Она была четырьмя или пятью годами старше Бруно, но у нее были точно такие же розовые щечки и сверкающие глазки, а по плечам рассыпались такие
— Нет, ты никогда его не видела, — проговорил пожилой мужчина. — Да ты просто и не могла его видеть: знаешь ли, он давно не был дома, путешествуя из страны в страну в поисках здоровья и бодрости. Он странствует дольше, чем ты живешь на свете, моя маленькая Сильвия!
Тут Бруно мигом вскарабкался на другое его колено и принялся целовать отца по весьма сложной системе.
— Он вернулся вчера вечером, — произнес Правитель, когда поцелуи наконец закончились, — а последнюю тысячу миль он торопился изо всех сил, чтобы успеть ко дню рождения Сильвии. Впрочем, он — ранняя пташка, и я думаю, что он уже в библиотеке. Пойдем посмотрим, а? Он очень любит детей. Ты наверняка ему понравишься.
— А Другой Профессор тоже вернулся? — с дрожью в голосе спросил Бруно.
— Вернулся. Они приехали вместе. Видишь ли, Другой Профессор — впрочем, он тебе, пожалуй, не понравится — такой мечтатель.
— Как бы я хотел, чтобы и Сильвия была хоть чуточку мечтательней, — вздохнул Бруно.
— Что ты имеешь в виду? — отозвалась Сильвия.
Бруно, не отвечая, продолжал разговор с отцом:
— Понимаешь, она говорит, что не может. Но мне кажется, что она не не может, а не хочет.
— Ты говоришь, она не может мечтать? — повторил совсем озадаченный Правитель.
— Она сама это говорит, — настаивал Бруно. — Как только я говорю: «Давай прервем урок!», она отвечает: «Я и мечтать об этом не могу!»
— Он вечно хочет прервать уроки, — пояснила Сильвия, — не пройдет и пяти минут!
— Пять минут занятий в день! — воскликнул Правитель. — Не многому же ты научишься при таких темпах, малыш!
— Вот и Сильвия говорит то же самое, — вздохнул Бруно. — Она твердит, будто я не хочу учить уроки. А я доказываю ей, что просто не могу учить их. И как ты думаешь, что она отвечает? Она говорит, что я не не могу, а не хочу!
— Ну, давайте пойдем и поищем Профессора, — сказал Правитель, мудро решив уклониться от дальнейшей дискуссии.
Дети спрыгнули с его колен, держась за руки, и счастливое трио направилось в библиотеку. Я последовал за ними. В этот момент я пришел к выводу, что никто из присутствующих (за исключением разве что Лорда-Канцлера) меня не заметил.
— А что с ним такое? — спросила Сильвия, с нарочитой степенностью — не в пример Бруно, припрыгивавшего на ходу с другой стороны, — шагавшая рядом с отцом.
— Что с ним? Надеюсь, что теперь все прошло, а когда-то его мучили люмбаго и ревматизм и много еще чего.
— И что, удачный вид? — спросил Бруно.
— Гм, не совсем, — отозвался Правитель, когда мы входили в библиотеку. — А вот и Профессор. Доброе утро, Профессор! Надеюсь, вы немного отдохнули после долгого пути?
Толстый, маленького роста человечек в цветастом одеянии, держа в каждой руке по толстенной книге, суетился в противоположном углу библиотеки и внезапно остановился, не обращая на детей никакого внимания.
— Я ищу третий том, — отвечал он. — Вы случайно его не видели?
— Это вы не видите моих детей, Профессор! — заметил Правитель, потрепав его по плечу и повернув лицом к детям.
Профессор тотчас заулыбался; затем, не проронив ни слова, он Принялся разглядывать малышей через свои толстые очки. Так Продолжалось минуты две.
Наконец он обратился к Бруно:
— Надеюсь, у тебя была хорошая ночь, малыш? Бруно казался озадаченным.
— Такая же, как и у всех, — отвечал он. — Ведь со вчерашнего дня прошла всего одна ночь!
Теперь для Профессора настал черед задуматься. Он снял свои огромные очки и протер их носовым платком. Затем он опять уставился на мальчика, а потом повернулся к Правителю.
— И что же, их держат в узде? — спросил он.
— Нет, не держат, — отозвался Бруно, посчитавший, что он вполне сможет ответить на такой вопрос.
Профессор с досадой покачал головой.
— Неужели? Ну хотя бы немного!
— А почему нас надо держать в узде? — спросил Бруно. — Мы ведь не лошади!
Но Профессор уже и думать забыл о них и опять обратился к Правителю.
— Вам будет приятно услышать, — проговорил он, — что барометр сдвинулся с мертвой точки…
— Да, и в какую же сторону? — спросил Правитель, обнимая детей. — Знаете, меня это не слишком волнует. Это ведь он думает, будто он может влиять на погоду. Кстати, он на удивление умен. Иногда он говорит такие вещи, что его способен понять только Другой Профессор. А иной раз скажет такое, что не может понять вообще никто! Так в какую же сторону, Профессор? Вверх или вниз?
— Ни то ни другое! — отвечал тот, всплеснув руками. — Он, если так можно выразиться, двинулся вбок.
— И какую же погоду это обещает? — спросил Правитель. — Послушайте, дети! Хотите услышать кое-что интересное?!
— Горизонтальную, — проговорил Профессор, направляясь прямо к двери и чуть не налетев на Бруно, который едва успел отскочить в последний момент.
— Какая голова, а? — произнес Правитель, проводив его восхищенным взглядом. — Решительно он всех подавляет своей ученостью.
— Но ему незачем давить меня! — возразил Бруно.
Профессор вернулся буквально через минуту: он переоделся, и теперь на нем вместо цветного одеяния красовалась какая-то ряса, а на ногах виднелись странного вида башмаки, верхушки которых представляли собой раскрытые зонтики.