Сильвия
Шрифт:
2
В дороге Сильвии удалось взять себя в руки, и, когда поезд подъезжал к станции, она уже настолько владела собой, что ничем не выдавала больше своего волнения. Что бы ни случилось, она мужественно встретит несчастье и не будет больше обращаться к кому бы то ни было за помощью, а будет ободрять и поддерживать других. За этим, вероятно, ее и вызывали домой.
Увидав на платформе отца, она вся затрепетала. Он постарел, поседел, смотрел на нее мутными, блуждающими
Она бросилась в его объятия.
– Папа, что случилось?
– Ничего, дитя мое, не случилось.
– Кто болен?
– Никто не болен, Сильвия.
– Скажи мне правду!
– Да что же тебе сказать? Ничего не случилось, все здоровы!
– Зачем же вы вызвали меня?
– Соскучились по тебе.
– Но, папа, не может быть, чтобы такую телеграмму…
Она замолчала. Майор повернулся к тете Варине. Они сели в автомобиль и поехали.
– Мама здорова? – спросила Сильвия.
– Да, – ответил он.
– И братишка?
– Все здоровы.
– А ты, папа?
– Я не совсем хорошо чувствовал себя несколько дней, но мне лучше теперь…
Глядя на него, Сильвия не сомневалась уже, что он поднялся с постели, чтобы встретить ее, и опасения ее росли с каждой минутой. Но она больше не спрашивала. Майор заговорил об урожае.
Дома их ждали мать и маленький братишка, целая ватага служанок и слуг высыпала навстречу с радостными криками и визгом. Пошли приветствия, восклицания, было шумно, суетливо, и Сильвия забыла на время про свои тревоги. Тотчас стали распаковывать сундуки. Сильвия показывала покупки, обновы, раздавала подарки. Тетя Барина рассказывала об удобстве экстренного поезда, о ван Тьювере, предоставившем этот поезд. Наконец Сильвия осталась с матерью вдвоем.
Мама, скажи мне, ради Бога, почему вы вызвали меня такой телеграммой?
– Тише, дитя мое, не теперь, не теперь!
Опять отсрочка! Ждали тетю Ненни. Она должна была приехать с минуты на минуту, и Сильвия чувствовала, что приезд тети Ненни имеет связь с посланной ей тревожной телеграммой.
– Мама! – воскликнула она с мольбою. – Прошу тебя, скажи мне, в чем дело.
Миссис Кассельмен вспыхнула.
– Еще не время, Сильвия, подожди немного, не волнуйся. Ничего ужасного не случилось…
– Не может быть, мама. Я по лицу твоему вижу, ты скрываешь от меня что-то ужасное. Скажи мне правду, мама, не мучь меня…
– Успокойся, дорогая, ты все узнаешь. Потом, здесь так много народу. Сейчас войдет кто-нибудь.
– У нас всегда много народу. Пойдем в библиотеку.
– Только не волнуйся, Сильвия, не волнуйся, дитя мое…
– Я должна все знать, мама, и сейчас же. Я ведь вижу, что-то неладно…
Она быстро увела за собою мать в библиотеку и заперла
– Сильвия, дорогая моя, – начала миссис Кассельмен, видя, что попытка отсрочить объяснение бесполезна, – это… это ужасно, и я… я не могу.
– Да говори же, говори, ради Бога!
– Дитя мое, это будет большим ударом для тебя, Сильвия, дорогая моя, если бы я могла помочь тебе чем-нибудь! Я предпочла бы умереть, чем сказать тебе это.
Сильвия, похолодев от жуткого предчувствия, прижала руки к сердцу.
– Дитя мое, дитя мое! – лепетала миссис Кассельмен. – Ты знаешь, как мы любим тебя и как желаем твоего счастья. Мы делали все, что было в наших силах, чтобы спасти тебя от этого, от этого…
– Да скажи, скажи же наконец!
– О бедное мое дитя, – продолжала «мисс Маргарет» сквозь слезы. – Зачем ты полюбила его? Мы были уверены что это не может кончиться добром.
Сильвия бросилась к ней и дернула ее за руку.
– Мама! Что это значит? – крикнула она.
Миссис Кассельмен дрожащей рукой вынула из-за корсажа скомканный листок бумаги – телеграмму. Сильвия схватила ее и прочла: «Франк Ширли арестован в публичном доме. Тяжко избил в драке другого студента. Возможен роковой исход. Срочно вызовите Сильвию домой. Гарри».
Она оцепенела на несколько мгновений и смотрела на мать неподвижными глазами. Слова телеграммы сливались перед ее глазами и в ее сознании в густую мглу. Помятый листок выскользнул из рук.
– Это неправда! – вскрикнула она. – Это интрига. Я не верю. Они все подстроили.
Мать, испуганная ее бледностью, звуком голоса, обняла ее, прижала к себе.
– Дитя мое… – начала она.
– Ну, а вы что? – прервала ее Сильвия. – Что же вы сделали для того, чтобы проверить это?
– Мы телеграфировали Гарри, чтобы он сообщил нам подробности.
– О, зачем вы вызвали меня домой? – с страстной горечью упрекнула ее Сильвия. – Если Франк арестован, я должна была быть там.
– Сильвия! – ужаснулась мать. – Ты прочла телеграмму. Ты знаешь, где он арестован?
Сильвия молчала. Да и что она могла ответить? Она не в силах была разобраться в хаосе своих мыслей и чувств. Ужас, сомнения, стыд, страх и обида за любимого человека!
– Негодный человек! – воскликнула «мисс Маргарет». – Втоптал имя твое в грязь…
– Не надо, не надо, не говори этого, – с усилием вымолвила Сильвия. – Кто-то подкапывается под него. Это ужасная, возмутительная ложь!
– Но, Сильвия, телеграмма послана Гарри.
– Это ничего не доказывает. Мало ли чего ему могли наговорить.
– Но… ведь в телеграмме сказано, что Франк арестован!
– О, я должна поехать к нему! Я должна узнать всю правду. Франк не такой человек.