Сим-Сим, откройся!
Шрифт:
— Ты мне, Володька, голову не дури, — рассердилась Роза Исаевна. — Как это нормальный человек может стукнуться о столешницу, чтобы шишку себе такую набить?!
— Нет, ну нормальный, конечно, не сможет, — согласился Протасов. — А если она молилась?.. Не рассчитала поклона?.. Или, допустим, писала и клюнула носом? — предположил он.
— Ладно, — отмахнулась Роза Исаевна. — С тобой каши не сваришь. Она нам сейчас сама все расскажет, правда, девочка? Подай ей стул!
Володя взялся было за спинку стоящего
— Не трогай его, не садись! — закричали все трое. — Он сломан!..
Но было уже поздно. Сима плюхнулась на сиденье, сиденье вылетело, и она со всего размаха воткнулась в образовавшуюся дыру, как плотно забитый клин, взвыла от боли и задергала торчащими кверху ногами, пытаясь выбраться. Но сделать это без посторонней помощи было невозможно, а потенциальные помощники корчились от смеха. Особенно веселился Протасов, просто умирал от потехи…
Первой очнулась Нюша и могучей рукой вырвала Симу из западни. Ободранный копчик нестерпимо болел, и она, трясясь от злости, ядовито произнесла:
— Рада была доставить вам несколько веселых минут. А сейчас разрешите откланяться.
— Ну что ты, девочка! — заспешила к ней Роза Исаевна, вытирая слезы. — Не обижайся! Это у меня привычка такая дурацкая: как кто упадет — я смеюсь. Нервная реакция. Это ж мы не над тобой потешаемся! Над ситуацией! И ты посмейся вместе с нами. Давай садись вот на этот стул, позавтракаем наконец!
— Нет-нет! — решительно отказалась Сима. — Я пойду, пока кое-что уцелело и функционирует. Пока не все органы выведены из строя. А то, боюсь, еще немного, и меня отсюда вынесут на носилках. Вперед ногами…
Она подхватила сумочку и решительно направилась к двери.
— Я провожу! — дернулся было Протасов.
— Ни в коем случае! — взвизгнула Сима, переходя на галоп. — Мне еще пожить хочется! Спасибо за гостеприимство! И вообще за знакомство! Давно я так не отдыхала!..
Она скатилась с крыльца и рванула к калитке. На прогретой солнцем бетонной дорожке нежился Мойша. Кот едва успел отпрыгнуть в сторону, выгнул спину, ощетинился и гневно заорал. Но Сима даже не взглянула в его сторону, и Мойша, бросив ей вслед короткое кошачье ругательство, снова рухнул на теплую поверхность, вытянул лапы, откинул хвост и блаженно зажмурился.
В столовой воцарилась тишина, нарушаемая только позвякиванием ложечки о край стакана.
— Куда-то все тебя заносит, Володька, не в ту степь, — заговорила наконец Роза Исаевна. — Из огня да в полымя…
— Ну, ее можно понять, — усмехнулся Протасов.
— Ее-то можно, а вот тебя не понимаю. Ты, что ли, ей шишак-то поставил?
— Баба Роза!..
— Что ж, он у нее сам вырос?
— Она действительно налетела на стол.
— Это как же
— Нет, баба Роза, все у нас с ней только начинается.
— Пойдешь провожать?
— Провожать не пойду.
— В Москве заявишься? А как она тебя погонит?
— Не погонит.
— Она девка горячая.
— А я подожду, пока остынет…
18
Конечно, Сима надеялась, что Протасов все же появится. И конечно, в этом случае непременно излила бы на него всю горечь своего нынешнего состояния. Но Протасов не появился ни в санатории, ни в аэропорту. И Сима окончательно утвердилась в своей правоте: это действительно банальный курортный роман, и хорошо, что она первая поставила в нем точку и вышла из игры. Правда, с некоторыми потерями. Но ничего! Все заживет, отрастет, рассосется. Зато она не утратила собственного достоинства! Вот только Симу не покидало ощущение, что что-то все же потеряно, тоже очень важное…
«Легко сказать: „Слушайся сердца“, — думала Сима. — А если я, как шизофреник, слышу разные голоса, как разобрать, сердце это или… селезенка, Вот про Вову номер три все понимала, но и слушать никого не хотела. А Протасов? Знаю ведь, все знаю и про себя, и про него, а поделать с собой ничего не могу. Значит, беда моя не в том, что не разбираю, какой орган вещает, а в том, что все равно поступаю как Бог на душу положит. И как с этим бороться, если такая вот я набитая умница?..»
Объявили начало регистрации на московский рейс, и Сима направилась к стойке, у которой уже образовалась небольшая очередь. И последней в этой очереди стояла… Наташа Полежаева!
— Не может быть! — сказала Сима. — Не может быть! Какое счастье…
Наташа повернулась и несколько мгновений смотрела непонимающе.
— Сима? — наконец предположила она. — Ты, что ли? Не узнаю…
— А так? — спросила Сима и сняла паричок.
— О Господи! — отшатнулась Наталья. — Кто это тебя?!
— Девчонки! — оживился стоящий сзади масленый мужичок. — Откуда такие красивые?
— Из зоны, — охотно пояснила Сима и сделала пальцы веером. — Хочешь познакомиться?
— Не-а! — отказался мужичок. — Какая-то ты психованная.
«Точно! — подумала Сима. — Правильно он определил. Именно так я себя и веду».
— Быстро надевай парик и давай сюда билет! — приказала Наталья. — В самолете все мне расскажешь.
— Последнее время я только и делаю, что живописую свои злоключения, — закончила повествование Сима. — И все мне дают полезные советы. А я поступаю с точностью до наоборот.