Симбиоз
Шрифт:
Диидаа выскочила из домика, держа в руках лук и колчан со стрелами. Ошеломленный Бааг не успел ничего сказать - она взлетела по лестнице и скрылась за их стеной. Оставить ее одну он не мог и тоже метнулся в дом, схватил лук и стрелы и побежал следом.
Бааг успел. Все люди поднялись на недостроенную стену и ждали приближения врага. А стая зверей уже совсем приблизилась. И пусть размеры животных были невелики, но множество тел чернело на светлом песке, и все они стремительно неслись на стену.
Как только они подбежали на расстояние выстрела,
Стрелы и дротики летели непрерывно, и стая уменьшалась. Приблизившись вплотную к новой стене, звери, мешая друг другу, ринулись в один проход, ближайший к кольцевой стене, выстроенной Баагом и Диидаа. Тут на них обрушились копья, и лишь немногие животные прорвались к старой стене. Там животные принялись бестолково носиться вокруг преграды, не в силах преодолеть ее. Стрелы и дротики уничтожили остатки большой стаи.
Бааг хотел вблизи рассмотреть убитых зверей, но заметил, что Диидаа нет рядом. Любимая лежала под стеной.
– Бааг, - негромко сказала она, увидев приблизившегося мужчину.
Бледная кожа, боль в глазах - она не разучилась чувствовать. Сейчас ей было плохо, а он не знал, чем помочь любимой.
– Упала со стены и сломала ногу, - сказал хмурый мужчина.
– Прилетит корабль - погрузим ее. Все будет нормально.
Летающая лодка скрылась в ночном небе.
– Справишься без нее?
– спросил командующий.
– Может, возьмешь кого-нибудь из наших?
Бааг отказался. Он носил мертвых зверей и бросал их в большой рот живого камня. Тот рос на глазах и превращался в небольшую скалу. Мужчину уже не интересовали ни мертвые звери, ни состояние подопечного.
Диидаа... Как она? Жива ли?
Бааг подумал, что любимая может и не вернуться. Он просил невидимого хозяина обо всем: о здоровье для единственной женщины, о том, чтобы к ней вернулись желания и память, и о том, чтобы они никогда не расставались.
* * *
Диидаа вернулась через неделю. Она улыбалась, но ее улыбка стала немного грустной.
– Бааг, расскажи мне о себе, - попросила она.
– А что рассказывать? Добывал зеленый камень, а теперь живу здесь... Ты вспомнила?
– Да. Я была дочерью правителя, а потом вышла замуж за сына правителя соседней страны.
Бааг почувствовал, как между ним и любимой возникает стена. Не может дочь правителя женой рудокопа. К тому же, она чужая жена, и Бааг не имел права спать с ней.
Прошлое часто не позволяет человеку жить так, как он хочет. Однако есть настоящее, и оно важнее.
Улыбка Диидаа стала озорной.
– Двигать попой?
– неожиданно спросила она.
В эту ночь любимая стонала в его объятиях, и Бааг понял, что такое настоящее счастье.
Часть 7. Свобода
Глава 1
Мы шли и шли вниз по течению
А ведь мы ушли довольно далеко, а погони за нами нет! Как-то легко нас отпустили.
– Мы обманули Дилта?
– спросил я.
– Обманули мы распорядителя, а Дилт отпустил нас.
Действительно, сейчас мы ушли беспрепятственно, а в прошлый раз нас поймали практически мгновенно. Значит, не остались без ответа наши просьбы, а мечты о независимости стали реальностью.
Вот только свобода оказалась немного неуютной. Внезапно появились комары, и мы вспомнили, что на свете живут кусачие насекомые. Из кустов доносились шорохи, шипение, кто-то пронзительно пищал. Громкий вой разнесся в ночи, а затем послышался мощный всплеск, словно большой зверь ударил хвостом по воде.
А у нас никакого оружия - даже простеньких дубинок нет. Можно попытаться выломать какую-нибудь палку, но сделать это голыми руками весьма непросто. Да и страшно подходить к кустам, из которых доносятся подозрительные звуки.
Мы подошли к ближайшей скале и подобрали по увесистому камню - хоть какое-то оружие.
Одно дело - шагать по ровной дорожке, утоптанной множеством путников, а другое - идти по пустыне, где ноги вязнут в песке, а камни так и норовят попасться под ноги. После восхода солнца мы шли еще какое-то время, а потом без сил упали на песок рядом со скалой, расположенной недалеко от прибрежных кустов. Все ночные звуки показались далекими и неопасными - иногда усталость делает нас беспечными.
Проснулся я от жары и не обнаружил Таа рядом с собой. Она лежала в нескольких метрах и, как я понял, просто перебралась в тень. Однако Таа не просто лежала - она очень внимательно наблюдала за чем-то в кустах. Любимая не двигалась, подперев голову, согнутой в локте рукой. Я почувствовал, что мне тоже лучше пока не шевелиться.
Во рту пересохло, а я знал, что в бурдючке осталось немного молока. Только Таа оставалась неподвижной, поэтому и мне пришлось набраться терпения и ждать.
Таа наконец встала и неспешно подошла к кустам. Затем она принялась что-то выбирать из песка. Тут уж я понял, что и мне можно полюбопытствовать.
Разумеется, Таа услышала мои шаги и, не оборачиваясь, выдала сообщение, из которого я понял только половину. Часть слов напарница произнесла на родном наречии: похоже, в едином языке нужных наименований просто не было. После объяснений и пантомимы я понял, что она сказала:
– Яйца - большая ящерица отложила. Потом испечем и съедим.
Не знаю, насколько велика была ящерица, но ее яйца оказались не крупнее перепелиных. Впрочем, я насчитал девять штук - вполне достаточно, чтобы перекусить.